"Роберт Конквест. Большой террор. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Эта дополнительная странность кировского дела, после всех других,
убедила многих сотрудников, что Сталин одобрил, если не организовал убийство
Кирова. Постепенно истинные обстоятельства дела просочились наружу через
аппарат НКВД. Даже тогда об этих обстоятельствах говорили с исключительной
осторожностью. По словам Орлова, и ему и Кривицкому было сказано: "Дело
настолько опасное, что лучше о нем не слишком много знать".[219]
Один заключенный из лагерей строительства Беломорканала вспоминает, что
Медведь прибыл в штаб лагерного комплекса поездом, в специальном купе, и
начальник строительства Раппопорт устроил его в собственном доме, пригласив
по случаю гостей. Медведь был одет в форму НКВД без знаков отличия. В таком
виде он был послан дальше, в Соловки.[220]
Запорожец был отправлен в лагеря золотых приисков комбината Лензолото
на Дальнем Востоке[221] и скоро, как говорят, стал начальником управления
дорожного строительства Колымского лагерного комплекса с другим сотрудником
ленинградского НКВД - Фоминым в качестве заместителя.[222] К ним Позднее
присоединился, кажется, и Медведь,[223] который в промежутке между
Беломорканалом и Сибирью имел даже возможность посетить Москву.[224]
Что же касается окончательной судьбы этих ссыльных сотрудников НКВД, то
20 лет спустя Хрущев заметил:
"После убийства Кирова руководящим работникам ленинградского НКВД были
вынесены очень легкие приговоры, но в 1937 году их расстреляли.
Можно предполагать, что их расстреляли для того, чтобы скрыть следы
истинных организаторов убийства Кирова".[225]
Намек Хрущева, в общем, ясен, хотя сделан слишком грубо. Нет сомнения,
что вообще Сталин предпочитал затыкать рты всем, кто знал его секреты. На
процессе Зиновьева-Каменева 1936 года говорилось, будто обвиняемые
планировали после захвата власти поставить Бакаева во главе НКВД с целью
"замести следы" путем убийства всех сотрудников, знавших о заговоре, а также
с целью дать возможность заговорщикам уничтожить своих собственных
активистов и террористов.[226] Поскольку весь этот заговор был просто
выдуман Сталиным, с соответствующим образом подтасованными свидетельствами,
это показывает, что Сталин считал естественным расстреливать сотрудников
НКВД и всех других, кто знал слишком много.
Однако, с другой стороны, Сталин вряд ли мог ликвидировать всякого, кто
знал или подозревал о его преступлениях. Было непрактичным казнить
подчиненных Ягоды до тех пор - или почти до тех пор - пока Сталин не был
готов уничтожить самого Ягоду. И даже когда оперативники секретной полиции
уничтожали эшелон за эшелоном, сведения всякого рода успевали просачиваться.
Если уж на то пошло, то несколько человек, знавших худшие сталинские
секреты, - вроде Шкирятова, Поскребышева, Вышинского, Берии и Мехлиса -
уцелели до 1953-55 годов, а Каганович жив и сейчас.
Верно, что в 1937 году в рядах колымского НКВД прошла гигантская
чистка. Его начальник Берзин, большинство ведущих инженеров, а с ними
Медведь и все другие бывшие сотрудники ленинградского НКВД были расстреляны.
Необычное исключение составлял лишь Запорожец.[227] Так что, хотя Сталин,
быть может, и считал удобным затыкать рот опасным свидетелям, просто убивая
их, это ни в коем случае не было естественным и необходимым ходом, как
намекал Хрущев. Ибо что могли они сказать или сделать? Если бы стало
известно, что они обронили хоть малейший намек из своей тайной информации,
на них бы немедленно донесли. Возможно, невинный Медведь и мог согрешить. Но