"Ширли Конран. Кровное родство (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

точные слова. - Это, похоже, вообще свойственно американцам. Ваши солдаты -
они такие же, я сам видел; в них есть что-то такое, чего нет в наших или
французских ребятах. Но, как бы то ни было, вы - действительно явление
неординарное.
Глядя снизу вверх со своей подушки, Билли приподнял правое плечо и,
чуть склонив к нему обмотанную бинтами голову, нежно улыбнулся сестре Дав. С
этого момента и навсегда Элинор была покорена окончательно и бесповоротно.
Даже годы спустя, когда они уже были давно женаты и Элинор слишком хорошо
знала истинную цену любви, эта улыбка Билли, в которой искрился весь его
беззаботный ирландский шарм - сложная смесь наивности и лукавства, -
мгновенно гасила ее гнев.
В течение двух лет, прошедших со дня их встречи, Элинор помнила эту
неотразимую улыбку; именно таким она любила представлять себе Билли.
Фактически только таким она и позволяла себе помнить его - улыбающимся,
бесстрашным молодым героем, ставшим ее романтической любовью. Последовавшие
за этим менее приятные воспоминания она упрятала в какой-то очень дальний
угол ее памяти.
"Жаль, что в те времена еще не существовало цветной фотографии", -
подумала Элинор, глядя на порыжевший снимок в серебряной рамке. Все три
внучки унаследовали от Билли его аквамариновые глаза, хотя у одной лишь
Миранды была та же лукавая улыбка. От Элинор же им досталось в наследство...
Внезапно Элинор снова вспомнила, что таи и не составила завещания. Ее
наследство - да, она должна этим заняться. Глаза ее закрылись, но усилием
воли Элинор заставила себя вновь открыть их. Не сразу, постепенно, но все же
очертания окружавших ее предметов приобрели четкость.
Сиделка склонилась над больной:
- Вы можете открыть рот, мадам?.. Вот так... еще немножко...
Из носика чашки-поильничка она влила в рот Элинор несколько капель
воды, затем осторожно и аккуратно смазала смягчающей мазью ее пересохшие
губы.
С трудом и болью Элинор выговорила:
- Где... мои... внучки?
Она не чувствовала половины лица, не могла управлять ею, поэтому
произносила слова медленно и нечетко, смазывая звуки, как пьяная. Ей удалось
пошевелить пальцами правой руки и ноги, но левые не слушались: казалось, их
не было вовсе.
Чувствуя, что еще немного - и панический ужас овладеет всем ее
существом, Элинор вспомнила, как еще девочкой, просыпаясь ночью, она первым
делом хваталась за свои четки, чтобы отогнать силы зла; так и теперь она
ухватилась за то единственное, что могло успокоить и приободрить ее.
Каркающим голосом, но настойчиво она повторила:
- Где мои внучки?
- Я думаю, молодые леди на террасе. Сейчас позову.
Сиделка подошла к окну и подняла шторы. Да, сестры действительно были
на террасе, не обращая внимания на послеполуденную жару. Сиделка высунулась
и окликнула их.
Элинор со своей постели услышала взволнованные голоса и тут же быстрый
легкий скрежет металлических стульев о кирпичные плитки пола. Она слабо
улыбнулась, стараясь не слишком жмуриться от внезапно нахлынувшего света.
Несколько минут спустя дверь спальни распахнулась. Прежде всего Элинор