"Владимир Константинов. Жестокие игры 2 (роман)" - читать интересную книгу автора

находился.
Конвоиры кинули меня на диван, как балласт. Тот, кто имел
приимущественное право голоса, торжественно сказал:
- Клиент доставлен, шеф!
Кресло повернулось. Нет. Вначале погас экран телевизора. И только
затем повернулось кресло. В нем сидел господин лет сорока в добротном
теммно-синем в рельефную серую полоску костюме-тройке, белоснежную сорочку
с модным ярким галстуком. Точно так одевались гангстеры тридцатых годов.
Господин был невысок, но плотен. А его бычья шея свидетельствовала о
недюжиной силе его владельца. Лицо его производило странное впечатление.
Оно как бы состояло из двух частей. Нижняя его часть с округлым подбородком
и ямочкой в центре, с яркими, пухлыми и капризными губами могла
принадлежать натуре поэтической и весьма впечатлительной. Верхняя же часть
с квадратным выпуклым лбом, стеклянными, ничего не выражающими голубыми
глазами и массивным мясистым носом могла быть им заимствована у
отъявленного мерзавца, женоненавистника, маньяка - убийцы, злостного
неплатильщика алиментов, содержателя притонов, педераста, скволыги,
кляузника наконец, то-есть у кого угодно, но только не у порядочного
человека.
"Шеф службы промышленного шпионажа либо безопасности", - решил я.
Стеклянные глаза господина долго меня рассматривали. И лишь после
этого капризные губы его закапризничали и с них слетело:
- Развяжите его. - Голос у господина был густым, сочным, хорошо
поставленным. Уверен, что когда-то он, если не с професиональной, то с
самодеятельной сцены, точно, пел: "Люди гибнут за металл. За металл! Сатана
там правит бал. Там правит бал!"
Парни тут же принялись за дело. И очень скоро я почувствовал себя
совсем хомо разумным. Главное - у меня был свободен рот - мое основное
оружие в борьбе под солнцем. Лишить меня голоса, равносильно, как если бы
льву вырвать зубы и подпилить когти. Сейчас же у меня появился шанс уцелеть
и шанс весьма и весьма существенный. Я воспрянул духом.
- Здравствуйте, Максим Казимирович! - губы господина изобразили некое
подобие улыбки, но глаза его на слова никак не отреагировали. - Как вы себя
чувствуете?
В ответ я с выражением продекламировал:
- Все хорошо, прекрасная маркиза.
Дела идут, и жизнь легка.
Ни одного печального сюрприза,
За исключеньем пустяка!
- Во, дает! - очень удивился один из моих провожатых, тот, кто имел
преимущественное право голоса.
- Ну-ну. Забавно. Наслышан, - проговорил мой визави без всякого
выражения. - А отчего вы не интересуетесь - по какой причине здесь
очутились?
- Зачем? Я считаю это абсолютно лишним. Уверен - "добрые" хозяева сами
мне это объяснят. Более того, убежден, что ради этого они меня и
"пригласили", да ещё столь своеобразным образом. И потом, простите
великодушно, но вынужден вам напомнить, что в приличных домах принято
представляться.
- Шеф, он наглеет, - сказал все тот же боевик. - Его надо как следует