"Андрей Константинов. Вор (Журналист-2) (Бандитский Петербург #4)" - читать интересную книгу автора

ним обратиться. В УУРе, например, бэхов не любили, и просить их о чем-то
шкурном считалось западло. Гена же был вроде как своим, к тому же он
ничего не просил лично для себя, все делал "по дружбе", то есть не с
ближним, а с дальним прицелом.
Те, кому "бескорыстно" помогал "свой парень" Гена Ващанов, тоже потом
оказывали ему различные услуги. И карьера у Гены складывалась успешно...
Антибиотик же все прекрасно видел и понимал, но до поры ничего от
милицейского офицера не требовал - только давал, а Ващанов хапал и хапал,
и аппетиты его росли... А потом, когда Гена уже окончательно привык к
красивой жизни, а Виктор Палыч потихоньку выбрался из своего пушкинского
подполья, - вот тогда все как-то очень быстро переменилось, и Антибиотик
стал разговаривать с Ващановым по-другому... Гена к тому времени уже не
заблуждался насчет "скромного торгового работника" Говорова - у него были
возможности узнать достоверную информацию о прошлом и настоящем Виктора
Палыча. И о его роли в мире организованной преступности Ленинграда...
На какой-то период стало Геннадию Петровичу очень страшно и неуютно,
но он быстро сделал свой выбор - естественно, в пользу продолжения дружбы
с Антибиотиком, да и не было у Ващанова, если уж говорить до конца честно,
никакого выбора - Виктор Палыч поднакопил достаточно компромата на него?
хоть и не предъявлял его Говоров, но ведь Ващанов был все-таки опером и
все прекрасно понимал сам... Впрочем, о выборе своем Геннадий Петрович не
жалел - дружба с Антибиотиком, у которого были
" Бэхи - сотрудники ОБХСС - отдела борьбы с хищениями
социалистической собственности (жарг.).
Очень крутые связи, стала залогом не только более чем успешной
карьеры, но и роста личного благосостояния Ващанова. К началу девяностых
годов перспективный майор милиции Геннадий Ващанов был уже совсем не
бедным человеком, и единственное, что отравляло ему жизнь, это
невозможность пользоваться накопленными капиталами из боязни обратить на
свой образ жизни внимание Комитета и "особой инспекции". Даже супруга
Геннадия Петровича не представляла себе в полной мере уровня материальной
состоятельности своего мужа. Пожалуй, во всем Ленинграде были только два
человека, кто знал о том, сколько у Ващанова денег, - сам Геннадий
Петрович и Антибиотик, ставший как бы тенью офицера милиции. Но такой
тенью, которая управляет движениями тела...
Впрочем, Ващанов подозревал, что далеко не у него одного был Виктор
Палыч тенью, но проверить некоторые свои подозрения оперативным путем
Геннадий Петрович не решался - слишком хорошо уже понимал, чем может
закончиться для него такая проверка в случае малейшего прокола...
Временами накатывал на Ващанова липкий ужас, мерещились ему в кошмарных
снах лагеря Нижнего Тагила, и вспоминал тогда Геннадий Петрович то
беззаботное и чистое время, когда он еще не знал Антибиотика... Но эти
периоды депрессии проходили быстро, и ни разу офицер милиции по большому
счету не пожалел о своем выборе, потому что хорошо знал, каким боком
оборачивалась судьба к тем, кто честно и безоглядно тянул свою лямку в
розыске, - примеры были, как говорится, перед глазами... Эти
бессребреники, как правило, так и оставались операми, не поднимаясь в
званиях выше подполковничьих погон, к концу службы у них были большие
проблемы со здоровьем от полученных ранений и увечий, нервных перегрузок и
бессистемного питания, от злоупотребления алкоголем - единственным