"Андрей Константинов. Дело о "Красном орле"" - читать интересную книгу автора

на свете мне хотелось в отпуск. Но из-за того, что Агеева, которая решила
сделать золотое армирование, никак не могла определиться с днем операции,
сроки моего отпуска все время переносились. Сегодня было уже 10 августа, а
я по-прежнему находилась в подвешенном состоянии, и это более всего
выводило меня из равновесия. Я проклинала Завгороднюю, которая надоумила
Марину Борисовну сделать армирование, Агееву, непременно желающую выглядеть
моложе своей дочери, а заодно и тот день, когда впервые переступила порог
"Золотой пули".
В последнее время со мной определенно что-то происходило. Не радовали
даже отношения со Скрипкой, которые после истории с дуэлью вновь стали
прежними и даже лучше. Несколько раз Алексей являлся в Агентство с цветами,
чего за ним раньше никогда не водилось. Но странное дело: чем нежнее и
внимательнее становился он, тем безразличнее делалась я, словно где-то
внутри сломалась маленькая пружинка, и все происходящее воспринималось
теперь в искаженном виде. Моя сестра Сашка называла это кризисом
тридцатилетнего возраста. Возможно, она была права, хотя мне такое
объяснение напоминало медицинский диагноз и потому казалось обидным. "Нет,
мне срочно нужно в отпуск!" - подумала я, подходя к дверям Агентства.


***

На часах было 15 минут одиннадцатого.
Я просунула голову в кабинет Спозаранника, чтобы доложить ему таким
образом о своем появлении на работе. Глеб, который после очередной
реструктуризации именовался куратором архивно-аналитического отдела,
посмотрел на меня так, словно я опоздала по крайней мере на два часа.
- Валентина Ивановна! - строго произнес он. - Вам давно надлежит
заниматься мониторингами. Помните, что шестьдесят страниц в день - это
норма, которую вы можете позволить себе только перевыполнить.
- Уже иду, - буркнула я.
Агеева стояла перед зеркалом и сокрушенно разглядывала себя.
- Нет, с таким лицом невозможно жить, - говорила она.
Реагировать на это замечание не имело смысла, поэтому я включила
компьютер и разложила перед собой ворох газет, который предстояло завести в
ненавистный мониторинг. С некоторых пор наши отношения с Мариной Борисовной
перестали быть доверительными и дружескими. Я не могла простить ей историю
со Скрипкой. Впрочем, Агеева вела себя так, будто ничего не произошло.
- Представляешь, Валентина, когда в мое тело вживят золотые нити, оно
станет молодым и упругим, а лицо обретет прежнюю привлекательность.
Светлана говорила...
Продолжение этого монолога я постаралась не слышать, злорадно подумав
о том, что Скрипка все же вернулся ко мне. В течение некоторого времени в
нашей комнате было слышно только щелканье клавиш компьютера, потом Агеева
подняла голову от монитора и сказала:
- Я звонила в клинику. Лазарь Моисеевич записал меня на третье
сентября.
- Так, значит, с понедельника я могу пойти в отпуск? - обрадовалась я.
Очевидно, Марина Борисовна ожидала от меня другой реакции, но я уже
лихорадочно писала заявление: "Прошу предоставить очередной отпуск с 13