"Андрей Константинов. Дело о "Красном орле"" - читать интересную книгу автора

августа по 3 сентября..."
Просить больше не стоило и пытаться - получить четыре недели сразу в
"Золотой пуле" удавалось лишь Спозараннику, да и то не всегда. К концу дня
я узнала, что Обнорский подписал мое заявление только на две недели - не
иначе, как это были происки Глеба.
Но это уже не могло испортить мне настроения. "Все к лучшему, - думала
я. - Оставшиеся дни можно будет взять зимой, поеду на Рождество в Париж или
еще куда-нибудь".
С особой торжественностью заявив Спозараннику, что убываю в очередной
отпуск, я распрощалась со всеми, кроме Скрипки, который еще вчера уехал
добывать для Агентства импортную сантехнику и должен был вернуться не
раньше субботы.


***

Домой я летела как на крыльях, радуясь тому, что сегодня пятница и
впереди у меня целых две недели отдыха. Сейчас я любила всех: Светку
Завгороднюю, Агееву, Скрипку и особенно Лазаря Моисеевича Гольцикера,
который назначил день операции на 3 сентября, а не на середину августа. У
метро я купила банку малины и бутылку пива. Сочетание продуктов довольно
странное, но упрекать меня в этом было некому, потому что домашние мои
находились в отъезде.
Сашка каким-то чудом умудрилась выиграть путевку в университетском
профкоме и укатила на месяц в Крым, а мать с племянницей уже месяц пили
парное молоко в Новгородской области. В квартире царил полнейший кавардак,
но, по моему глубокому убеждению, начинать отпуск с генеральной уборки
глупо. Поэтому я включила видеомагнитофон, поставила кассету со "Служебным
романом" и, усевшись в кресло с малиной и пивом, стала размышлять о том,
как распорядиться долгожданной свободой.
О том, чтобы остаться в городе, не могло быть и речи. Хотелось к морю,
но в таком случае следовало заранее позаботиться либо о путевке, либо о
билете на юг, а в железнодорожных кассах творится сейчас нечто
невообразимое. Так ничего и не придумав, я легла спать.


***

На следующий день я уехала в Репино.
Весь день провалявшись на пляже, окончательно одурев от солнца и от
запаха тины, зеленым ковром устилавшей кромку берега, я решила не
возвращаться в город и отправилась в ближайший цансионат. Взятых с собою
пяти тысяч хватило на оплату пятидневного пребывания здесь. Ужин не входил
в оплаченную путевку, поэтому, выпив кофе в баре, где толклись отдыхающие,
я отправилась в номер. Он был крошечный, но вполне уютный. С наслаждением
приняв душ, я улеглась поверх девственно чистой постели и стала листать
забытый прежними постояльцами журнал со странным названием "Энотека". Как
выяснилось, это непонятное слово означало собрание вин, само собой
разумеется не каких-нибудь там плебейских, а очень дорогих и изысканных.
Ознакомившись с тем, что едят и пьют в элитных ресторанах, я решила