"Юрий Иванович Константинов. Инкогнито (н-ф повесть)" - читать интересную книгу автора

его некоммуникабельности.
И Глаух, и Сторн предпочитали не рекламировать результатов своих
исследований, но если первый, как утверждала молва, поступал так из
необъяснимого чудачества, то второй - из-за обиды на все человечество, не
желавшее признать в нем выдающегося ученого. Может быть, еще и это сближало
таких непохожих по характеру Глауха и Сторна.
По дороге к коттеджам Сторну повстречалось несколько бородатых мужчин.
То были помощники Глауха. Проходя мимо, они кивнули ему - Сторн был одним
из немногих, имевших доступ в лесную обитель, и его здесь знали в лицо.
Неясный шорох в глубине бурелома привлек внимание Сторна. Налитые
золотистым огнем глаза огромной кошки блеснули и пропали в зеленом сумраке.
Сторн смахнул со лба вмиг выступившие капли холодного пота и ускорил
шаг. Он почувствовал облегчение, услыхав знакомый голос, доносившийся из-за
живой, перевитой плющом изгороди, окружавшей дом. То был голос Глауха.
Нотки неподдельного восхищения звенели в нем, и Сторн прислушался.
- Взгляните на это существо! Как великолепно оно снаряжено для
жизни, - обращался к невидимым собеседникам биолог. - Много тысяч лет назад
его предки появились на свет, и за это время природе почти не понадобилось
что-то усовершенствовать в механизме выживания. Эти цепкие когтистые лапы
способны взбираться часами по гладкой вертикальной стене. Эти зубы
прогрызут даже камень, стачиваясь, они отрастают вновь. А какое мощное
мускулистое тело подарила счастливчику судьба. Массивное и неуклюжее на
первый взгляд, оно способно протиснуться в самую узкую щель. О, это
существо выживет, что бы ни стряслось: потоп, землетрясение или ядерный
апокалипсис. Да-да, образ жизни делает его неуязвимым для радиации. Над
обожженным атомным смерчем пустырем будут стоять ядовитые туманы, тучи
просыпят с небес пепел, звенящая тишина обнимет сумрачные пространства. Но
я не удивлюсь, если в этом царстве смерти, за каким-нибудь оплавленным
валуном, вдруг приподнимется остроносая голова и маленькие глазки, без
труда пронизывающие темноту, равнодушно взглянут на окружающий мир. Оно
поистине уникально, это существо,- заключил Глаух.
Заинтригованный, Сторн не удержался и попытался заглянуть через верх
изгороди. Он увидел Глауха, сидящего в кресле. Тот поглаживал лежащего на
коленях зверька. Вначале Сторну показалось, что это кролик. Вглядевшись
пристальней, он невольно содрогнулся - на коленях Глауха шевелилась
огромная крыса. Она давала ласкать себя и лишь изредка, не в состоянии
перебороть инстинкта, обнажала огромные, тронутые желтизной резцы.
Несколько человек из штата лесной лаборатории без тени улыбки внимали
монологу учителя. Сторн понимал их. Глаух редко говорил так, а если
говорил - его стоило слушать.
- Ты, кажется, стал настоящим поэтом в этой глуши, - произнес Сторн
вместо приветствия.
Услышав посторонний звук, крыса вздрогнула и заметалась в руках
Глауха.
- А, гость из мегалополиса,- обернулся Глаух. Он передал
встревоженного грызуна одному из помощников, коротким жестом руки отпустил
людей и пошел навстречу Сторну своей не по годам медленной неуклюжей
походкой. - Как твои опыты, старина? Ты нашел способ пробудить в каждом из
нас могучий интеллект?
- Ну, ты, положим, в этом не нуждаешься, - буркнул Сторн, не