"Тадеуш Конвицкий. Чтиво" - читать интересную книгу автора

чудо-деревце, которое, разрастаясь, расчленилось на множество толстых
стволов, увенчанных чахлой кроной.
- Моя фамилия Корсак, - сказал блондин. И добавил что-то вроде: -
Заместитель комиссара Корсак.
Мы еще не привыкли к новым полицейским чинам - мы, клиенты прежней
коммунистической милиции.
- Понимаете, у меня болит голова. Не могу собрать мысли.
- Немудрено. У вас шишка на лбу.
- Шишка? - Я подошел к нашему старому зеркалу, испещренному
благородными проплешинами. Пощупал черную корку запекшейся крови над правой
бровью.
Тщедушный молодой полицейский с белой дубинкой на боку, похожей на
обрывок бельевой веревки, взглядом указал штатскому на нашу кушетку,
служившую одновременно ящиком для постельного белья и раскладным диванчиком,
на который мы иногда укладывали редких гостей.
А я заметил, что дрожу от утреннего холода и не могу унять эту дрожь.
Хрипло кашлянул пару раз, прочищая горло.
Блондин, то есть заместитель комиссара Корсак, неторопливо направился к
кушетке, обходя разбросанную но полу одежду. Остановился спиной ко мне,
разглядывая продолговатый бугорок под скомканным пледом. Потом медленно
нагнулся и рывком сдернул этот старый, верой и правдой служивший нам плед.
И мы, все трое, увидели лежащую навзничь молодую женщину. Приоткрыв
рот, она смотрела в потолок. Сползшие к подмышкам белые груди - идеально
округлые, точно очерченные циркулем; темный кудрявый треугольник внизу
живота.
- Подойдите.
Я с опаской приблизился. С огромным усилием проглотил слюну, густую,
как столярный клей.
- Вы ее знаете, верно?
- Нет, скорее, нет.
Я видел следы легкого загара на обнаженном теле, отчего оно казалось
восковым.
- Ну, так кто же это?
- Не знаю. Кажется... возможно, мы вчера познакомились.
Она лежала перед нами, лишенная сексуальности, вызывающая новое для
меня чувство удушливого, панического страха.
- Мне нехорошо. Можно на минуточку выйти на балкон?
Корсак задумался, помычал и нехотя проговорил:
- Идите, только дверь попрошу не закрывать.
Нетвердым шагом я вышел на воздух. Боже, что произошло. Почему именно
со мной должно было такое случиться. Этого же не может быть. Я невольно
покосился через плечо. Полицейский прикрывал незнакомую девушку пледом, а
Корсак, от которого меня отделял лишь порог балкона, внимательно за мной
наблюдал.
Я увидел перед собой туннель тихой улицы, полуголые неподвижные деревья
и в самом конце - массивную громадину Дворца культуры. Но Дворец странным
образом приблизился. Он стоял на расстоянии вытянутой руки, хоть пощупай,
пугающе отчетливый, будто вырезанный из толстого коричневого картона, с
черными прямоугольниками окон, в которых не было не только света, но и
стекол. Мертвая театральная, точнее, оперная декорация, до такой степени