"Лев Зиновьевич Копелев. Брехт " - читать интересную книгу автора

других пьесах, требует от них каторжной работы. Некоторые ропщут. Но другим
это почему-то нравится. Толпятся вокруг него, прислушиваются к каждому
слову, хохочут, когда он шутит, и много раз подряд безропотно повторяют
выход, реплику, движение. И уже перестали удивляться, когда он вдруг
предлагает: "Давайте попробуем наоборот! Совсем наоборот. Скажите это не
весело, а печально, не добродушно, а сердито". Оказывается, что именно так
получается по-новому выразительно.
Фейхтвангер успокаивает недоумевающих, тревожных и недоверчивых:
- Брехт действует необычно потому, что и талант его необычен. Он
прирожденный мастер театра, по самой своей сути так же, как Шекспир, как
Мольер. Он поэт-драматург и поэт-режиссер. И он творит поэзию не только про
себя, наедине со своим вдохновением, а вот здесь на репетиционной сцене и
творит одновременно как автор и как режиссер... Это нелегко участвовать в
творчестве, но зато как полезно и как радостно! Не жалуйтесь, что он так
упрям, так придирчиво репетирует. Ведь, помимо всего прочего, он еще
открывает в артистах такие свойства, которых они сами в себе раньше не
подозревали; он вытягивает из них нераскрытые способности и потаенные
дарования... Этот очкастый книжник зорче всех нас видит жизнь и раньше,
лучше нас ощущает биение живой крови, живых соков. Он ненасытно, жадно
жизнелюбив и трудолюбив. И на бумаге и на сцене он хочет работать,
экспериментировать, играть с живыми, - но только с живыми! - существами, с
живыми характерами, с живыми словами. Вы думаете, что он молод, только еще
учится. Он будет всегда учиться, но этот вечный ученик уже сегодня в поэзии
и в театре может всех нас поучить очень многому.

Глава четвертая

Театр будит мысль

Я пишу пьесы. Я показываю
То, что видел. На рынках человечины
Видел я, как торгуют людьми. Это
Я показываю. Я пишу пьесы.
...Все должно удивлять.
Даже то, что давно привычно.
О матери, кормящей грудью младенца.
Я рассказываю так, будто
Этому трудно поверить.
Привратник захлопнул дверь
Перед прозябшим бродягой. Об этом
Я рассказываю так, будто раньше
Такого никто никогда не видел.

Полумрак тускло освещенной лестничной клетки. Пахнет затхлой сыростью,
кошками.
Двое отряхивают рыхлый снег. Идут вверх по крутым ступеням. Четвертый
этаж. Темень. Кисловатый запахржавчины, тяжелой пыли.
- Держись за меня, тут еще лесенка, вроде куриного насеста.
Тяжелая железная дверь поддается с трудом. Длинный темный чердачный
коридор. Вдалеке узкие полоски света.