"Лев Зиновьевич Копелев. Брехт " - читать интересную книгу автора Это о шестнадцатилетнем-восемнадцатилетнем юноше.
О том, что стихи Берта напечатаны в газете, узнали друзья, узнали и родители. Мать почти не скрывала, что радуется и гордится. Отец хмуро подшучивал и глядел настороженно. Стихоплетство - занятие полуголодных неудачников. Великие поэты, как Гёте и Шиллер, - редкость, тысячи мнимых гениев пропадают в кабаках и больницах для нищих. А он, увидев свои строки напечатанными, испытал странное, смешанное чувство - радость и грусть, недоумение и отчуждение. Его слово, его мысли отделились и живут своей особой жизнью, ушли бесконечно далеко... *** "В народной школе я проскучал четыре года. В течение девяти лет меня закутывала сонным коконом аугсбургская реальная гимназия, и за это время мне не удалось сколько-нибудь существенно воспитать своих учителей. Они неустанно возбуждали мое стремление к досугу и независимости... Будучи в гимназии, я разными видами спорта довел себя до сердечных спазм, которые познакомили меня с тайнами метафизики". Гимназист Брехт видит войну уже не в геометрических схемах сражений, не в черствых стереотипных формулах казенных сводок: цифры потерь, названия деревень, рек, слова, заунывно знакомые и нарочито звонкие о "доблестных войсках", "серых героях", "неотразимом натиске"... Он старается представить себе настоящую войну: искаженное смертельным ужасом лицо солдата, припавшего к земле, к мерзлой грязи, вздрагивающей от разрывов; грохот, чад; пронзительно визжат осколки яростного железа, секущие, кромсающие живое В 1916 году в гимназии задают сочинение на тему, обозначенную словами Горация: "Dulce et decorum est pro patria morire" ("Сладостно и почетно умереть за отечество"). Брехт пишет: "Утверждение, что умирать за отечество якобы сладко и почетно, можно рассматривать только как форму целеустремленной пропаганды. Расставаться с жизнью всегда тяжело как в постели, так и на поле боя, а тем более, конечно, для молодых людей в расцвете лет. Только пустоголовые болваны могут быть настолько тщеславны, чтобы говорить о том, будто легко проскочить в эти темные ворота, да и то лишь пока они уверены, что их последний час еще далек". Сочинение вызвало скандал. Дирекция уже собиралась исключить мятежного гимназиста. Помогло заступничество одного из преподавателей, который утверждал, что этот проступок - следствие нервного потрясения, вызванного войной и приведшего к полному "замешательству в юношеском мозгу". *** Около года он вовсе не публикует стихов. А в июле 1916 года в газете появилась "песня о строителях железной дороги из форта Дональд", подписанная уже не именем, а фамилией. Впервые напечатано "Брехт" не на визитной карточке и не в телефонном справочнике. Суровые, мужественные стихи рассказывают о суровых, мужественных людях, прокладывающих железную дорогу в краю канадских лесов и озер, сквозь густые таежные чащи, через буйные реки, по топким болотам. Каждую строфу зачинает строка, звучащая протяжным зовом: |
|
|