"Афанасий Лазаревич Коптелов. Точка опоры (Роман в двух книгах) " - читать интересную книгу автора

Рау нравился Ульянову, и он был доволен тем, что предпочел Мюнхену
крупный саксонский город, мировой центр полиграфической промышленности и
книжной торговли. Не зря говорили, что в Лейпциге русский шрифт раздобыть
гораздо легче, чем в каком-либо другом уголке Германии. Вскоре все
устроилось, хотя и не без некоторых осложнений. Сначала ему рекомендовали
типографию газеты "Лейпцигер фольксцайтунг". Побывал там, присмотрелся:
типография большая, заказ может выполнить быстро, но... Уж очень много
толчется там пришлых людей. Одни с заказами, а другие... Кто их знает -
откуда они? Немецкая полиция настороже. И через нее сразу все будет
известно в Петербурге. Этак сам не успеешь взять газету в руки, а она уже
окажется в охранном отделении. Рискованно. До крайности рискованно.
Хорошо, что ему назвали эту тихую деревню, крошечную типографию надежного
человека. Находка! Лучшего и не придумаешь. Только бы не выследили шпики.
Открыв дверь, Рау пропустил заказчика вперед себя в небольшую
комнату, в которой возле стен едва умещались два реала с наборными
кассами, стол для верстки газетных полос, немудрое редакторское бюро да
простенькие тискальные станки. Если бы не печатная машина за стеклянной
перегородкой, типографию можно было бы счесть за подпольную.
- Гутэн абэнд, Иосиф Соломонович! - поздоровался Владимир Ильич с
единственным в этот вечерний час наборщиком, стоявшим у реала, над которым
горела висячая керосиновая лампа. - Как ваши успехи?
Блюменфельд отложил в сторону верстатку с незаконченной строкой,
обтер руки о серый фартук и шагнул навстречу. Владимиру Ильичу для набора
"Искры" его рекомендовал сам Плеханов еще в Женеве, где Блюменфельд долгое
время заведовал типографией и книжным складом группы "Освобождение труда",
но сейчас, придерживаясь конспирации, он ответил:
- Почти все набрано, геноссе Мейер. Вон сверстанные полосы. Дело за
передовой.
- Сегодня получите.
У Блюменфельда были аккуратно подстриженные курчавые волосы,
каштановые усики, слегка прикрывающие уголки тонких губ. Тщательно
выбритые щеки казались синими, а узковатые глаза усталыми.
- Вы, вероятно, плохо спали, Иосиф Соломонович? - Владимир Ильич
придержал руку наборщика. - Уж не бессонница ли у вас?
- Пока не страдаю, геноссе Мейер.
- А вид утомленный.
- И вчера, и сегодня с утра до вечера - у реала. Набор, вы сами
говорили...
- Да, да, набор не ждет. Дорог буквально каждый день. - Владимир
Ильич еще раз взглянул в усталые глаза Блюменфельда. - А вы где-нибудь
обедали? Только откровенно.
- А вы - сами? Небось опять...
- Не обо мне речь, - я у реала не стою. А вам приходится дышать
свинцовой пылью.
- Фрау угощала меня своим кофе.
- Кофе - это мало. Вам бы надо...
- И вам...
- Зато к ужину я принес сосисок. Попросим заварить. А кофе нам уже
обещан.
Той порой Рау в печатном отделении из-под груды бумаги, лежавшей в