"Евгений Кораблев. Созерцатель скал ("Четверо и Крак" #3) " - читать интересную книгу автора

профессор. - Глубоко в земле, под Иркутском и Байкалом, по-видимому,
находится лаборатория, где древние огни до сих пор не погашены. Горючих
материалов, кажется, там достаточно.
- Вы думаете?
- Да. Кругом землетрясения бывают почти ежегодно. И, кроме того, около
Байкала почва часто в одних местах опускается, в других поднимается.
- А если Байкал прорвется в эту подземную топку? - спросил молчавший до
сих пор молодой бурят.
- Это будет уж из Жюль Верна, - рассмеялся профессор. - Во всяком
случае известное основание для тревоги, как видите, имеется, а почва для
суеверных страхов невежественного населения - тем более. Еще в XVIII веке в
Иркутске не раз падали кресты с городских церквей, сами собой вдруг начинали
звонить колокола. В 1861 году они вдруг зазвонили, и в это время местность
около Байкала, в тридцать километров длиной и несколько километров шириной,
провалилась со всеми деревнями и жителями. В место провала хлынули
байкальские волны*.
______________
* Действительно бывшее событие. В декабре 1861 г. произошло опускание
части берега реки Селенги. Под воду опустилась, северная часть дельты реки,
так называемая "Цыганская степь" общей площадью в 190 кв. км. В результате
образовался залив. Провал.

Эти загадочные явления вселили в сердца жителей суеверный ужас. Много
легенд и так называемых "предсказаний шаманов" передается здесь из поколения
в поколение. И достаточно случиться какому-нибудь сравнительно редкому
явлению в природе, как все эти предания оживают. А так как на Байкале все
время происходят питающие фантазию, необъяснимые для невежественного
человека явления, то все ожидания и тревоги связаны с Байкалом. К нему
чувствуют какой-то почти суеверный, необъяснимый страх.

II. Сарма

В то время, пока в каюте шла оживленная беседа, капитан, пожилой
человек с загорелым от морских ветров лицом, внимательно вглядывался в
горизонт. На хмуром лице его была написана тревога.
Веселый смех, доносившийся из каюты, неприятно действовал на него: "В
каюте они ничего не подозревают". А ему небо и волны говорили, что Байкал
что-то готовит. То обстоятельство, что норд-ост, - или "баргузин", как его
зовут здесь моряки, - попутный ветер, гнавший "Мысовую" к юго-западным
берегам, к Лиственничному заливу, дул, против обыкновения, вот уже несколько
дней, подтверждало его опасения. Он с тревогой прислушивался к свисту ветра
в снастях и думал, что это не предвещает ничего хорошего ни его старому
судну, ни грузу, ни пассажирам, случайно захваченным на восточном берегу. Но
он не знал еще, откуда налетит шквал.
"Мысовая" - небольшой дощаник, грузоподъемностью около ста тонн, -
качаясь, как пробка, по волнам, неслась вперед. Это было плоскодонное судно
с палубой, двумя каютами, в одной из которых теперь находились пассажиры, и
мачтой с огромным парусом. На таких судах на Байкале перевозят груз и, как
случайное явление, пассажиров. Доски судна были по старинке скреплены
деревянными гвоздями, и "Мысовая", проработавшая на Байкале около десяти