"Олег Корабельников. Стол Рентгена (Авт.сб. "Башня птиц")" - читать интересную книгу автора

- Ты самый счастливый из людей! О, как я завидую тебе! Быть столом -
это самое прекрасное на свете! Быть столом и не думать о грудной жабе, о
близкой смерти, долгах, неблагодарных детях, старой жене, о всех проблемах
человеческой жизни. Друг, научи меня стать столом!
Реставратор усмехнулся. Он не любил людей. Не любил и старого приятеля.
Он не хотел мучиться один от своей нелюбви. План его исполнялся. Они
разыскали одежду, реставратор оделся, и они вышли на улицу.
Была суббота, улицы заполнены людьми и машинами. На них смотрели
открытые двери магазинов, яркие витрины, зазывающие людей, дразнящие их
никелем и шелком, полированным деревом и красивыми этикетками. По пути к
дому им пришлось преодолеть сплошной человеческий поток, льющийся в двери
универмага. Люди втекали туда бурлящей волной, озабоченные, спешащие
купить новые вещи, столь необходимые им в этот день. Обратно шел другой
поток. Люди несли кастрюли, тугие свертки с одеждой, эстампы, торшеры. Они
бережно прижимали к себе эти вещи, предвкушая, как изменится их жизнь от
этой покупки.
Приятели улыбнулись. Они презирали людей. Они полагали, что нужно
покупать только вечные вещи, лишь то, что уже выдержало испытание
временем.
Дома он заставил друга раздеться. Тот, смущаясь, выполнил приказание и,
дрожа от холода, встал на четвереньки посреди комнаты. Рыхлое его тело,
хрипящее дыхание, слабые руки, обвисший живот вызвали улыбку жалости и
презрения. Реставратор налил ему водки, тот выпил, потея и стуча зубами о
рюмку. Пришлось выпить еще. Друг то и дело падал животом на пол и засыпал.
С уголка рта стекала мутная слюна. Он был просто вдребезги пьян.
Метаморфоза не наступала.
Реставратор посмотрел на него, еще раз подумал о несовершенности
человека и о своей собственной исключительности и привычно ушел в другое
бытие: превратился в стол.
Когда друг протрезвел, то увидел, что в комнате никого нет, а стоит
только стол и скалится двуглавыми орлами. Это разозлило его. Он оделся,
вымылся на кухне, посидел в кресле, думая о разном.
Вскоре позванивающий хрусталь люстр, плавные повороты фарфоровых
пастушек, золоченый багет, шелк обивок, гобелены, тисненая кожа книг -
сказали ему вслух то, о чем он мечтал эти годы.
Он решил убить стол и присвоить все его вещи.
В чулане с инструментами он нашел плотницкий топор, долго примеривался,
замахивался - и со всей силы ударил по полированной поверхности. Красное
дерево дало трещину.
Стол видел все это, но у него не было возможности да и желания
предотвратить удар. Он ощутил, как тело его разваливается на куски, теряет
целостность, как оно раздробляется, рассыпается, расчленяется. Боли не
было.
Человек уронил топор и убежал в дальнюю комнату. Ему вдруг
представилось, как обломки дерева и осколки превращаются в изрубленного
человека, - и ему стало жутко.
Но, успокоившись, он рассудил, что все не так уж и страшно. Давид,
тезка знаменитого мастера, звякнул мечом, напольные часы проиграли гавот.
Он осторожно заглянул в комнату. Стол лежал разрубленный, изуродованный,
ручки от ящиков в виде перевитых полотенец отлетели в сторону. Человек