"Бойл Т.Корагессан. Восток есть Восток " - читать интересную книгу автора

решительным и официальным видом устремился к дверям. Рут, только начинавшая
ощущать в себе первые симптомы метаморфозы, которая вскоре спасет ее от
безвестности "стола молчания" и сделает звездой клики Ирвинга Таламуса,
последовала за Оуэном.
Тот распахнул двери, и вестибюль наполнился густым ароматом мокрой
природы. В холл вошли, истекая влагой, двое - длинный и короткий, Эберкорн и
Турко.
- Здравствуйте, - протянул Детлеф руку обескураженному Оуэну, просияв
ослепительной улыбкой. - Меня зовут Детлеф Эберкорн, специальный агент
Службы иммиграции и натурализации. А это, - он показал на подозрительно
сощурившегося коротышку, - мой, э-э, ассистент Льюис Турко.
У Рут екнуло сердце. Это был тот самый человек, с которым неделю назад
она разговаривала по телефону - сама не своя от счастья, что оказалась в
центре внимания. Она рассказала ему в мельчайших деталях о встрече в
проливе. И вот специальный агент прибыл сюда, чтобы выведать ее тайну. В то
время Рут еще не строила далеко идущих планов, Хиро пока рисовался ей
экзотическим, интригующим зверьком, которого нужно пригреть, подкормить и
приласкать. Ей не приходило в голову, что его можно превратить в меч, молот,
таран, который повергнет весь "Танатопсис" к ее ногам. Нет, Рут ничего
такого не замышляла, но уже твердо знала, что ни в коем случае не станет
помогать этому высокому и совершенно мокрому парню в дешевом плаще, какие
обычно носят детективы.
Оуэн в кои-то веки утратил дар речи. - Не могли бы вы нас
выручить, -начал Эберкорн и приступил к сути дела. Рут оставалась у дверей,
наблюдая и слушая. Детлеф излагал свою скорбную повесть, а Оуэн растерянно
хлопал глазами. Оказывается, агенты три часа дожидались последнего парома, а
когда наконец попали на остров, поняли, к своему стыду и разочарованию, что
на Тьюпело гостиниц нет. Им нужно где-то перебиться до утра, прежде чем они
отправятся на поиски вооруженного и очень опасного нелегального иностранца,
который наводит ужас на всю округу. Собственно, Эберкорн выразился менее
официально: "достает тутошнюю публику". Но все равно сразу было видно, что
он никакой не свойский, а настоящий городской янки с загребущими потными
лапами. И слово "шериф" он выговаривал полностью, а не "шерф", как местные.
Попытался, да не вышло. Так вот, шериф Пиглер, оказывается, ему сказал, что
в этом доме может найтись пара свободных коек. Он с удовольствием заплатил
бы за ночлег сколько скажут - ведь они, в конце концов, на государственной
службе. А альтернатива - сами понимаете (агент просиял улыбкой и комически
скривился под рокотание грома): остаться под открытым небом и бесславно
утонуть.
Вот почему Рут поднялась ни свет ни заря и первой поспешила к завтраку.
Надо было уносить ноги, пока Эберкорн не привязался с новыми расспросами.
Деревья мирно застыли, утро благоухало ароматами ночного дождя. Из холодных
атлантических вод высунулось золотистое триумфальное солнце, растекавшееся
медом по жестким стволам сосен. Рут шла очень медленно, вдыхая воздух полной
грудью, но все равно оказалась у себя в студии почти на полтора часа раньше
обычного, в самом начале восьмого. Возясь с закрутившейся вокруг каретки
страницей, она думала только об одном: покажется ли он в обеденный час? Если
да, то как ей себя вести и что из всего этого выйдет? Она представила своего
япончика в постели, потом себя в Японии, стране многоэтажных офисов, тесных
улочек и крошечных ножек. Потом, чтобы скоротать время, Рут углубилась в