"Януш Корчак. Когда я снова стану маленьим" - читать интересную книгу автора

своей палкой прямо в подбородок. А я - хвать эту палку и сломал.
Он ко мне. Я стою.
- Отдавай мне тросточку или плати.
А сам пригнулся.
Он выше меня, поэтому я чуть подпрыгнул и - раз ему кулаком по лбу. Но
шапка у него не свалилась.
И давай бог ноги. Манек за мной.
Ну и неслись же мы!
"Вот тебе - думаю,- в другой раз не приставай, потому что и маленький
может дать сдачи. Нахал!"
Сначала он погнался было за мной, да увидел, что не на такого напал, и
отстал.
Мы остановились, смеемся.
Минуту назад я был так зол, что у меня в глазах потемнело. А теперь
снова весело. Я счищаю рукавом грязь с фуражки.
А Манек говорит:
- Зачем ты его задирал?
- Кто задирал-то, я или он?
- Да, но ведь он больше тебя.
- Больше, так, значит, пускай над людьми издевается?
- А если он завтра тебя узнает и отколотит?
- Не узнает. Почему это он меня узнает?
Но Манек прав. Теперь я должен остерегаться.
Ну слыханное ли это дело, чтобы среди бела дня на людной улице шапки с
головы срывали? Если бы у взрослого, так тут бы такое поднялось - толпа,
полицейский. Среди детей тоже есть хулиганы, но нас от
них никто не защищает, нам никто не помогает,- мы сами должны
справляться.
Мы стоим на углу, а расставаться жалко. Ведь мы говорили о чем-то
очень важном, только этот тип нам помешал. Хорошая была дорога: игра,
разговор, приключение.
Теперь я иду один, медленно, и стараюсь все время ступать на середину
каменкой плиты. Будто в классы играю. Это было бы легко, если бы не надо
было уступать дорогу прохожим, а вот сделать шаг в сторону и не наступить
на черту не всегда удается.
Счет до десяти: если ошибусь в одиннадцатый, то проиграл. Один раз не
вышло, два раза, три, четыре... Мне еще можно шесть раз, пять... Я боюсь,
но такой страх в игре приятен.
Всего восемь раз встал на черту и вхожу в ворота. Только еще кошку
пугнул возле магазина. Кошка в ворота - я за нон. Она прыгнула в сторону и
смотрит, смешно подняв лапку.
- Вызывали тебя? - спрашивает мама.
- Нет.
Я поцеловал ей руку с чувством. Мама на меня посмотрела и по голове
погладила.
Я рад, что директор простил меня, но еще больше рад тому, что теперь у
меня снова есть мама.
Детям кажется, что взрослому мама не нужна, что только ребенок может
быть сиротой. Чем старше люди, тем реже бывают у них родители. Но и у
взрослого много таких минут, когда ему тоскливо без матери, без отца, когда