"Владимир Корчагин. Путь к перевалу" - читать интересную книгу автора

через плечо. Так выглядела мама давным-давно, во время финской войны, где-то
на Карельском перешейке. Об этом в семье говорили мало. Но Люся знала, что
мама вынесла тогда из боя и долго несла на себе тяжело раненного командира,
который стал впоследствии отцом.
А годы спустя врачи запретили маме участвовать в экспедициях, и теперь
она уж не ездила с отцом, а работала научным консультантом в краеведческом
музее и жила только этой работой, воспоминаниями о прошлом и постоянными
ожиданиями отца.
Ждали они его всегда, - все время, сколько помнила себя Люся. Но это
было не просто ожидание. Долгими вечерами, когда все дела уже переделаны,
они с матерью ползали по большим картам, разостланным прямо на полу в
гостиной, и наносили маршрут отца, читали его письма, рылись в книгах,
которые приносила мать, стараясь представить те места, по которым плыл или
ехал отец. И считали, сколько дней осталось до его приезда.
Приезд отца был праздником, тем более запоминающимся, что наступал он
раз в полгода, а то и в год, и потому готовиться к нему начинали они за
много недель вперед. Впрочем, подготовка эта была тоже не совсем обычной.
Они не скребли и не мыли, не жарили и не пекли, а приводили в порядок
кабинет отца, его коллекции, рукописи. Мать доставала новые книги, которые
вышли в отсутствие отца, а дочь старалась рассчитаться со всеми "должками",
какие накопились в школе.
Приезжал отец всегда неожиданно. И сейчас же квартира наполнялась
новыми камнями, чучелами, всевозможными диковинными предметами, а главное,
смехом, шутками, весельем. Мать с приездом отца сразу как будто молодела,
глаза ее вновь искрились тем живым задорным блеском, какой Люся видела на
давних студенческих фотографиях.
Но проходило несколько недель, и снова провожали отца в дальний путь. И
снова шелестели карты на полу в гостиной, и росла стопка книг с закладками
на мамином столе, и медленно переворачивались листы календаря, отсчитывая
месяцы ожидания. Опять их было только двое: Люся и мама. Но тем дружнее жили
они, помогая друг другу во всем. Вместе рылись в книгах, если маме нужно
было подготовить какое-нибудь срочное сообщение. Вместе решали школьную
задачу, если она у Люси почему-то не получалась.
Часто ходили в театр, особенно в оперный. Мать любила музыку, понимала
и знала ее. Игре на рояле Люся научилась рано, задолго до школы, и теперь
они часто играли с матерью в четыре руки или вместе разбирали какую-нибудь
новую пьесу.
А бывало и так, что бросали все дела, забирались с ногами на диван,
укрывались большим маминым платком и говорили о том, как трудно представить
бесконечность Вселенной, и как страшны и противоестественны человеку войны,
и какие шедевры создали бы еще Пушкин и Лермонтов, доживи они хотя бы до
пятидесяти лет, и как уродуют себя некоторые женщины и девушки в слепой
погоне за модой, и о многом-многом другом. В такие часы Люся делилась с
матерью всеми своими мыслями, поверяла ей все свои "секреты".
Так плыла она по "тихой заводи" школьных лет, и теперь вот перед ней
открылось "море".
...Бережно свернув письмо, Люся положила его на стол. Мать тронула ее
за плечо.
- А теперь обедать.
- Мама, - обернулась Люся, - как у тебя прошел первый университетский