"Мария Корелли. Вампир - граф Дракула " - читать интересную книгу автора

успокоительного. Что я могла сделать? Я была совсем одна...
Я вернулась в свою комнату, к матери - я не могу оставить ее! Мне
страшно, через открытое окно доносится волчий вой... Воздух наполняется
какими-то светлыми пылинками. Лампа слабо горит, она, кажется, гаснет. Да
помоги мне Бог!
Я пишу эти строки в надежде, что их прочтут после моей смерти... Мама
умерла, пора и мне умирать... Прощай, дорогой Артур! Да хранит тебя Бог!

Глава XII

ДНЕВНИК ДОКТОРА СИВАРДА

18 сентября. Я приехал в Гиллингам в десять часов утра, оставил
пролетку у ворот и пошел по аллее к дому. Не желая разбудить Луси и ее мать,
я позвонил тихонько, подождал немного, потом позвонил опять. Никто не
открывал. На стук тоже никто не вышел. Мной овладело страшное предчувствие.
Что-то случилось! Если Луси опять плохо, каждая минут дорога, надо
попытаться проникнуть в дом.
Я обошел его кругом. Все окна и двери были заперты. Что же делать? В
эту минуту послышался приближающийся топот лошадей. Кто-то остановился у
ворот, и через минуту в конце аллеи показался фон Гельсинг.
Он закричал еще издалека:
- Как? Вы только что приехали? Разве вы не получили моей телеграммы?
Как ее здоровье?
Я ответил, что телеграмму получил только сегодня утром и отправился
сейчас же, но дом заперт, никто не открывает.
- В таком случае, боюсь, мы действительно опоздали! - воскликнул
профессор. - Надо проникнуть в дом как можно скорее!
Мы вместе еще раз обошли дом и остановились у окон кухни. Профессор
достал длинный острый нож. После долгих усилий мне удалось сломать
внутреннюю задвижку и открыть окно.
В кухне и столовой никого не оказалось. Дверь в комнату миссис Вестенра
была открыта. На полу лежали две служанки. В комнате пахло опиумом.
Мы с фон Гельсингом поспешили к комнате Луси. Остановившись у ее двери,
профессор прислушался. Мертвая тишина царила во всем доме. Холодная дрожь
пробежала по моему телу. Фон Гельсинг открыл дверь.
Как описать ужасную картину, представшую перед нами? На постели
неподвижно лежали Луси и ее мать. Миссис Вестенра, прикрытая простыней, была
мертва. На ее бледном лице застыл смертельный ужас. Луси была не менее
бледна. Цветы, которые профессор приказал ей носить на шее, лежали на груди
у матери. Я подошел ближе. На шее Луси выделялись две ранки, ставшие как
будто еще больше.
Профессор молча нагнулся над постелью и приложил ухо к груди Луси.
Обернувшись ко мне, он сказал:
- Еще не поздно! Скорей, принесите водки, коньяку, чего-нибудь!
Я бросился вниз, отыскал бутылку и стремглав прибежал обратно. Фон
Гельсинг смочил губы Луси.
- Это все, что можно сделать пока, - вздохнул он. - Попробуйте привести
в чувство служанок. Надо приготовить ванну. Эта несчастная почти так же
холодна, как ее покойная мать!