"Андрей Корф. Сто осколков одного чувства " - читать интересную книгу авторамашины, и иногда резко кричала сирена. Она удивлялась, с чего это так шумно
в их старом тихом дворе. Потом прозвучал выстрел, и она спряталась под кровать от страха, молясь, чтобы пришло Чудовище и защитило ее. Но Чудовище никогда не приходило днем. Вместо него неожиданно рано пришла мама и сказала странные слова о каком-то убийце, пойманном прямо в подвале их дома. Она даже налила себе вдвое больше обычного. Чтобы справиться с волнением. А потом налила еще. И еще. И еще... Потому что впервые в жизни увидела, как плачет ее слепая девочка. Эротический этюд # 5 Она любила субботние дни. За то, что Хозяин никуда не торопился и уделял ей почти все свое внимание. Утром, зайдя с улицы, она забиралась к нему в постель. Он, как всегда, прогонял ее на ковер, но делал это совсем не строго, так что, повозившись, она отвоевывала себе место в его ногах и лежала там, свернувшись калачиком, пока он не вставал завтракать. Тогда она бежала за ним следом на кухню и с удовольствием поглощала свою долю субботнего пира - свежую сырую рыбу и молоко. Хозяин не признавал консервов, да и она их, признаться, недолюбливала. Наевшись, она сладко засыпала и в полудреме следила за тем, как хозяин живет в ее пространстве. Их обоих раздражали телефонные звонки, но, увы, Хозяин был еще недостаточно стар, чтобы телефон замолчал совсем. У него оставались еще друзья, которых он старался не принимать дома, но милостиво встречал по телефону. Она всегда ложилась подальше от телефона, полагая эту на пол, но старая пластмасса только крякнула в ответ, после чего звонок сделался еще пронзительнее. Она спала весь день. Перемещалась по ковру вслед за солнечным горчичником и вставала, потягиваясь, только когда таял последний пыльный луч. Это означало, что начинается вечер. Хозяин разжигал камин и садился в старое плюшевое кресло. Она, прижимаясь щекой к его пледу, просилась на руки. Он делал вид, что сердится, но, задумавшись, сам не замечал, как она оказывалась у него на коленях. В камине разгоралось пламя, и по стенам начинался карнавал теней. Угловатая тень Хозяина и Ее грациозный силуэт, отступив в дальний угол, наблюдали за балом, вслушиваясь в невидимую музыку. Оглушительно тикали часы. А потом начиналось чудо, которое она полагала главным праздником своего нехитрого существования. Хозяин начинал говорить. Неопрятный старик в поношенном халате, брюзгливый и вечно хворающий, превращался в драгоценный сосуд, хранилище Голоса. Как он говорил! За каждым его словом таились предметы, запахи, желания. Он брал пыльный альбом своих воспоминаний и прикасался к нему Голосом, как колдовским посохом. И из ничего, из пожелтевшего мусора, рождались истории, одна другой краше. И она, бессловесная тварь, однажды пришедшая в этот дом из жалости к чужому одиночеству, теперь сама была воплощением одиночества, слушая Голос, поющий о прошлых страстях. То, чего так не хватало на ее помойках - чистота, добро и нежность - жило в его рассказах естественно, как воздух. То немногое, чего она не понимала, не мешало ей чувствовать каждую ноту его молчаливого ноктюрна. |
|
|