"Андрей Корф. Сто осколков одного чувства " - читать интересную книгу автора

эхом...
Черный, как всегда, оказался на высоте в своих определениях людей и
предметов...
- Солдат, - коротко сказал он о Белом, и зачем-то добавил:
- Пятый егерский полк... В живых осталось две дюжины... Без него...

Часть четвертая. Presto stringendo...

...Почему без подноса со своим сладчайшим, пережившим тебя на века,
старая сводница?... Кого ты надеешься обмануть своим стеклянным голосищем...

Неделю назад Она узнала, что Черный и Белый - любовники. На следующий
день она предложила всем перестать валять дурака и объединить усилия по
постижению Тайного. Мальчики согласились, и настала первая ночь, когда они
оказались втроем.
Черный, как водится, был в верхних октавах и звенел по всему ее телу
своими колокольцами. Белый же привычно оседлал басы и распахал Ее, ставшую
музыкой на один краткий миг, вдоль и поперек. Вороны непрошеных сомнений и
стыда держались подальше от этой кипящей страды. Оставив Ее, уснувшую, как
земля на зиму, они привычно занялись друг другом.
Мне нечего добавить. Мое перо может сколько угодно освежаться в
чернильнице, повторяя извечный акт Природы, но разве оно в силах описать
хоть малую толику пережитого в ту ночь?...
Нет. Не в силах.

Часть пятая. Grave

...Мама, ну хватит уже, наконец. Как хорошо, что ты сегодня на даче...

Не было никакого концерта. И музыки не было. И на роялях играют другие
люди. Ты же спишь, Белый, сладко посапывая, а ты, Черный, как всегда куришь
у окна, дожидаясь, пока я засну. А я лежу перед вами голая, новорожденная
очередной раз, и мне тоже стыдно и сладко знать, что все происходит так, как
происходит...
Но кому, черт меня побери, не захочется хоть раз побыть Музыкой,
сыгранной в четыре руки?...

Эротический этюд # 32

- Видите ли, дружище, - сказал тот, которого мне приспичило назвать
Панургом. - Женщины есть не что иное, как другой биологический вид существ.
- Вот как? - удивился собеседник. Назовем его Пантагрюэль.
- Представьте себе. Поэтому смешно пытаться искать объяснение их
поступкам, а тем более судить их. Никому ведь не придет в голову судить
паучиху за то, что она поужинала собственным супругом. А человеческую самку
Клеопатру, делавшую то же самое, до сих пор валяют в пуху господа
комедианты, - Панург сделал большой глоток пива и крякнул от удовольствия.
- Странно. Однако, позвольте, как быть с биологами, которые объединили
мужчину и женщину на одной таблице в учебнике анатомии?
- Господи, да побрейте обезьяну и поставьте ее рядом с хозяйкой моих