"Михаил Корягин. Сталин и дураки (Цикл лубочных новелл) " - читать интересную книгу автора

дураки" по знакомым, как это делали памфлетисты того времени, Корягин не
мог - и жил он уединенно, и знакомые не оценили бы его труд по достоинству,
это были такие же пенсионеры-партработники, по большей части "дураки". Тогда
через книготорговцев Корягин вышел (не сразу и не просто) на новый для себя
круг знакомств.
Диссидентствующая молодежь вряд ли восприняла бы старика с сомнительным
прошлым, да она и не нужна была Корягину. Он искал контактов с авторитетными
людьми, положительное мнение которых о его тексте сыграло бы роль "знака
качества" и дало бы циклу мощный толчок к распространению в списках.
Как мы уже говорили, эта затея провалилась. Она не могла не
провалиться. Корягин сильно обогнал свое время. И не тем людям нес он правду
под видом лубка.
Что произошло дальше, не совсем понятно. То есть Корягина с его
подрывным опусом кто-то "сдал", однозначно. Но был ли это внедренный агент,
или утечка произошла случайно, остается загадкой. В первую очередь
неизвестно, как Корягин легендировался, что о нем знали. По идее, неприятно
настойчивого деда с крутым партийным прошлым мог намеренно "спалить" и один
из прижатых КГБ диссидентов - подозревая в нем провокатора.
Кто провел с Корягиным "беседу", сколько их было и в каком они
проходили ключе, сейчас не узнаешь. Достоверно известно следующее: Корягин
состоял в так называемом "контингенте" Центральной Клинической Больницы.
Неизвестно, чувствовал ли он на самом деле ухудшение самочувствия, или ему
настоятельно посоветовали "обследоваться по-хорошему, а то будет
по-плохому". В 79-м году он якобы добровольно лег на стационарное
обследование в Отделение функциональной неврологии ЦКБ ("кремлевскую
психушку"), где и получил своей первый, пока еще довольно мягкий диагноз.
Именно в ОФН ЦКБ была сделана нелегальная копия "Сталин и дураки", которая
затем пошла по рукам, не выходя, правда, за пределы психиатрического
сообщества. Еще один парадокс Корягина: высоко оценили его сочинение
врачи-психиатры, и совсем не как медики, а как простые читатели. И все, что
нам сегодня известно о Михаиле Корягине - тоже отголоски сказанного в стенах
ОФН.
Дальше процесс закрутился быстро: диагноз обострился (по непроверенным
данным, объективно "обострился" сам пациент), оставить Корягина на
стационарном лечении в ОФН "не смогли", он был помещен в одну из рядовых
московских клиник - и след его теряется навсегда. Если кого и интересовала
дальнейшая судьба Корягина, то только его куратора из КГБ. У психиатров ОФН
хватало своих забот, и сумасшедших дедушек, которые Сталина видели "вот как
тебя сейчас" - тоже. Отличие ОФН от простой психлечебницы заключалось лишь в
том, что дедушки из "контингента" действительно Сталина видели и многое
могли о нем расскаать, это не было бредовым вымыслом.
Корягин тоже рассказал - в своих новеллах.
Исходный текст Корягин печатал на машинке по всем законам самиздата -
через один интервал на тончайшей, почти что папиросной бумаге. Дошедшая до
нас копия совсем другая, она набита через полтора интервала на стандартной
бумаге среднего качества; набита явно наспех, со множеством опечаток и
исправлений. Косвенно это подтверждает то, что копию делали прямо в ОФН,
кто-то постарался на ночных дежурствах. Умелому, но не профессиональному
машинисту понадобилось бы на перепечатку "Сталин и дураки" часов восемь
чистого времени (впрочем, многое зависит от состояния машинки, эта сильно