"Владимир Кормер. Крот истории " - читать интересную книгу автора

наши хотят его "сделать", то есть избить или порезать, и что только
благодаря мне до сих пор намеренья своего не исполнили, потому что я у них,
дескать, чуть ли не "босс" или вроде "пахана". А он, дурак, верил всему,
боялся ужасно, на улицу вечером не выходил, в школу его другую родители
перевели, в специальную, но жил-то он все равно - рядом!.. До жуткого
состояния я его доводил, всякие истории рассказывал - про драки, про
убийства, про ограбления - про которые парни во дворе рассказывали, но все к
себе прилагал: прямо не говорил, что я сам в этих делах участвовал, но
намекал, и такие подробности расписывал, что Тимур едва не плакал, от страха
трясся, вечерами под кровать заглядывал: нет ли там убийцы с ножом, все
комнаты перед сном обходил, все закоулки квартирные! Он сам мне в этом
признался!..
А я-то, между прочим, скоро сам в таком состоянии оказался! Сам на
улицу стал бояться выходить, сам под кровать заглядывать начал, ночью в
уборную иной раз не решался по коридору отправиться!.. Что?! Ах, в чем дело?
А дело простое, дело в том, что наши парни, и вправду, все дальше по кривой
своей дорожке шли. Нет, Тимур им не нужен был, это они запомнили - НКВД, на
особом положении, - так, по пьянке еще могли бы, если б близко оказался. Но
у них и помимо него уже послужной список набирался. Уж у них, у каждого, по
много приводов в милицию, школу побросали, уж кто-то из них себя "уркой"
величает, у одного (прежде мы с ним в школе на одной парте сидели)
пистолетик завелся, я сам видел, он похвастался, да и кой-какие дела за ними
за всеми водятся, это я тоже знаю точно. Там в магазине ящик вина сперли,
там деньги отняли у бабы, а там, глядишь, и в квартирку зашли, и уже не
просто так, а с ключами (я знаю, кто ключи делал). О тюрьме буквально
мечтают: "раньше сядешь - раньше выйдешь", - такая у них присказка... А еще
появились во дворе вовсе какие-то темные личности, взрослые мужики, я их уже
даже и не знаю. Один будто бы демобилизованный (а почему? - война-то еще не
кончилась), живет где-то на чердаке (может, дезертир?); другой, верно,
инвалид, на деревянной ноге, живет в подвале. Про инвалида мои бывшие
приятели и говорить не хотят, вопросы запрещены: "Тихо, е... твою мать, об
этом ни звука!" Сами же они с ним общаются, я это хорошо вижу - чего там
видеть, подойдешь к окну и видишь, как Шурей или Колюня из инвалидова
подвала бегут - с поручением, ясно. А милиция приходит - никого нет. Значит,
это уже настоящий вор, "пахан".
Но хуже всего это то, что Тимура-то я пугаю, расскажу ему то про
пахана, то про пистолетик, а между тем на меня самого вся эта шобла начинает
помаленьку коситься. Со мной еще разговаривают, я еще иной раз постою с ними
в подворотне, покурю, другой раз меня еще позовут к тому же Шурею выпить,
однако все реже; кто-то на меня по пьянке уже "тянул", "нарывался" (ну, пока
его еще придержали); а Витюля, с которым мы прежде на одной парте сидели,
пистолетиком своим похваляясь, потом прибавил, горсть патронов эдак вот на
руке подбрасывает и говорит: "Вот, смотри, сука, на тебя одного хватит". Я
конечно пытаюсь все в шутку обратить: что это мол ты старых друзей позабыл,
что ли? А он повторяет: "Смотри-и, сука, смотри-и!" А ведь и правильно: они
видят, что я от них отхожу, что у меня помимо них что-то образовалось, они и
думают про себя: "Он (то есть я) кое-что о нас знает, если что случится и
нас начнут трепать, а заодно и их со двора прихватят, он может и
расколоться, а может и сам стукнуть..." Так примерно они рассуждают, и в
определенной мере они правы. Контакт какой-то у нас уже потерян, начать