"Георгий Корниенко. Холодная война (Свидетельство ее участника) " - читать интересную книгу автора Нельзя не удивляться "догматизму наоборот", а также исторической и
политической безграмотности иных нынешних политиков. Не счесть, например, сколько тысяч раз за последние 15 лет прозвучали проклятия в адрес коммунистов по поводу того, что они якобы действовали по принципу "разрушим всё до основания, а затем...", как это, дескать, предписывает партийный гимн "Интернационал". Но ведь в "Интернационале" (который, кстати, до сих пор остается гимном некоторых современных западноевропейских социалистических партий, как и революционная "Марсельеза" остается государственным гимном Франции) нет и никогда не было такого призыва - там есть совершенно другое: "весь мир насилья мы разрушим до основанья..." Это же, как говорят в Одессе, две большие разницы. Ну, и уж совсем мало кому ведомо, что до 30-х годов в русском тексте "Интернационала" в соответствии с французским оригиналом пелось не "весь мир насилья мы разрушим до основанья...", а "весь мир насилья мы разроем до основанья...". И здесь тоже есть принципиальная разница - французы, создатели пролетарского гимна, как видно, мечтали о том, чтобы сломать, стереть с лица земли "мир насилья" как политическую надстройку, но без разрушения фундамента, ибо любое новое общество создается на фундаменте предшествовавших ему. Более того, и многие "надстроечные" элементы переносятся в новое общество. Марксистам, да и просто грамотным юристам должно быть известно, например, что принцип, который принято считать социалистическим: "от каждого по способностям, каждому по труду", - это норма буржуазного права, которая при социализме должна воплощаться в жизнь более последовательно и полно. Но вернусь в свое детство. У меня было три брата и одна сестра (вторая умерла совсем маленькой еще до моего рождения). Я был самый младший - соответственно, приходилось донашивать одежду и обувь старших. Жила семья после переезда в город если не голодно, так как отец работал на земле, да и свой небольшой огород был, но и не очень сытно. Два старших брата и сестра после окончания средней школы уехали учиться в другие города и жили на стипендии и свои приработки, рассчитывать на регулярную помощь родителей не приходилось. Третий брат, который был на три года старше меня, по окончании средней школы в 1941 году поехал в Ленинград поступать в Военно- медицинскую академию - хотел стать хирургом. Но вскоре курсанты академии, в том числе вновь принятые, не прошедшие военной подготовки, были направлены на фронт под Ленинградом. До сих пор звучат в ушах услышанные мною впервые рыдания матери, когда пришло письмо от брата, в котором он описывал свой первый бой. Большинство курсантов там и погибло, а оставшихся в живых направили в другие военные училища. Менее чем через год брат был уже командиром железнодорожной бронеплощадки с зенитными установками в районе Сталинграда, где и погиб 2 октября 1942 года. Случилось так, что извещение о гибели брата вручили мне. Я не решился сразу сказать об этом матери, а вечером отдал похоронку отцу, но и он сообщил матери только месяца через три. Отец думал, что длительное отсутствие писем от сына психологически подготовит ее к страшной вести, но горе от этого не стало меньшим. Каким-то утешением для матери было лишь то, что вскоре удалось установить место его захоронения, и после войны она и |
|
|