"Бернард Корнуэлл. Свинцовый шторм " - читать интересную книгу автора

- Мы плавали на "Контессе-32", - вдруг сказала доктор Плант.
Я открыл глаза и увидел женщину с короткой стрижкой, которая
по-матерински понимающе смотрела на меня.
- А где пришвартована ваша "Контесса"? - спросил я.
- Итченор.
Я улыбнулся.
- Однажды я сел на мель в песках Ист-Поул.
- Невнимание.
- Это случилось ночью, - попытался я оправдаться, - и притом была буря,
и я не заметил ориентиров. Был очень сильный прилив, а мне было всего
пятнадцать. Мне не следовало соваться в пролив, но я боялся, что мой старик
спустит с меня шкуру, если я не вернусь к ночи.
- А он бы это сделал? - спросила она.
- Может, и нет. Он не любил розги. Хотя я частенько заслуживал порки,
но на самом деле у него был мягкий характер.
Она улыбнулась, как бы намекая, что наконец мы коснулись той области,
которая ей понятна, - области отношений с родителями.
- Когда вам исполнилось пятнадцать, ваша мать уже ушла от вас.
Правильно?
- Я, наверное, чертовски непонятен вам, да?
- Вы действительно так думаете? - спросила она.
- Что я думаю, - ответил я, - так это то, что ненавижу, когда кто-то
пытается выяснить, что я думаю. Мой отец проходимец, моя мать сбежала от
нас, мой брат мерзавец, моя сестра и того хуже, а моя жена бросила меня и
вышла замуж за этого члена парламента. Но здесь я не по этой причине,
доктор. Я здесь потому, что получил пулю в спину, а наша Национальная служба
здравоохранения собрала меня по кусочкам. Но это не значит, повторяю, не
значит, что вы имеете право копаться в моих запутанных мозгах. - Я уставился
в потолок. Почти год я сверлил взглядом этот чертов потолок. Он был
кремового цвета, и по нему бежала тоненькая трещина, напоминающая силуэт
обнаженной женщины со спины. По крайней мере, у меня возникла такая
ассоциация. Но я решил, что лучше не говорить об этом доктору Плант, а то
вдруг она привяжет меня к кровати и приставит к голове электроды. - Однажды
мне пришлось перегонять "Контессу-32" в Голландию, - проговорил я. -
Прекрасные яхты.
- Да, вы правы, - с энтузиазмом подхватила она. - Расскажите мне о
своей яхте.
И возможно, потому что она сама плавала на яхте, я вдруг начал ей
рассказывать. Весь фокус в том, что я выжил благодаря этой Национальной
службе мучительства, и он заключался в том, что у меня был уголок, куда они
не могли проникнуть, одна вселяющая надежду мечта, и этой мечтой была яхта
"Сикоракс".
- Яхта называется "Сикоракс", - сказал я. - Тридцать восемь футов,
обшивка из красного дерева на дубовой основе, с палубами из тика. Это кеч*.
Построен в 1922 году. Ее делали для богатого человека, поэтому средств не
жалели. Она была оснащена кливером, стакселем, гротом, топселем и бизанью,
все паруса из очень прочной холстины. В каюте были бронзовые люки и
керосиновые лампы на шарнирах. - Я опять закрыл глаза. - И у нее самые
совершенные линии. Корпус темно-голубой, а паруса белые. У нее длинный киль,
похожий на танк Шермана, и она порой ведет себя так же непредсказуемо, как