"Бернард Корнуэлл. Спасение Шарпа ("Шарп") " - читать интересную книгу автора

лишнего. Вместо этого он стал насвистывать мелодию песенки: "Что б я делал,
если б кончились все войны..."
Шарп, разумеется, сразу вспомнил продолжение песенки: "Однажды утром
на лугу, среди жемчужных рос, рвала фиалки синие красивая девица..." - и
громко расхохотался над хитроумной дерзостью Харпера, а потом выругался.
Чёртов ирландец добился своего! Сержант победно улыбнулся.
- Это была Жозефина. - признался Шарп.
- О, мисс Жозефина! Как она поживает?
- Неплохо, - ответ был довольно туманным.
- Рад это слышать, - искренне отозвался сержант. - Значит, вы с ней
попили чаю, сэр?
- Пил я с ней этот чёртов чай, сержант, верно.
- Разумеется, сэр, - сказал Харпер, помолчал немного, а потом снова
закинул удочку. - И, думаю, вам всё ещё мила мисс Тереза, сэр?
- Мисс Тереза?
Шарп произнёс это имя так, словно не помнил его, хотя за те несколько
недель, что прошли с их расставания, он вряд ли забыл девушку с ястребиным
профилем, которая уехала за испанскую границу с партизанами. Он бросил
взгляд на широкое лицо сержанта, на котором было написано выражение
полнейшей невинности.
- Мне очень нравится Тереза, - защищаясь, произнёс Шарп, - но я не
знаю, увижу ли я её снова когда-нибудь!
- Но вы бы хотели этого? - заметил Харпер.
- Конечно, хотел бы! Как же иначе? Есть девушки, которых хотелось бы
увидеть снова, но это не значит, что в ожидании встречи надо жить, как
долбанный святой?
- Это верно, - согласился Харпер. - И я теперь понимаю, почему вам не
хотелось возвращаться, сэр. Там вы попивали чай, пока мисс Жозефина штопала
вашу куртку. Наверное, вы прекрасно проводили время вдвоём.
- Я не хотел возвращаться, потому что мне обещали чёртов месяц
отпуска! Месяц! А дали неделю! - резко сказал Шарп.
Здесь Харпер сочувствие проявлять не стал. Месячный отпуск должен был
стать Шарпу наградой за возвращение золотого запаса из вражеского тыла, но
вся рота лёгкой пехоты в этом тоже участвовала, а ведь никто не предложил
тоже отправить их в отпуск на месяц! С другой стороны Харпер понимал
состояние Шарпа: мысль о потере целого месяца, который он мог бы провести в
постели Жозефины, и епископа заставила бы запить горькую.
- Всего одна проклятая неделя! - прорычал Шарп. - И опять ублюдочная,
дьявол её побери, армия!
Он сошёл с тропы и подождал, пока рота догонит его. По правде говоря,
причина его мерзкого настроения имела мало общего с неожиданно прерванным
отпуском, но Шарп не мог признаться Харперу в том, что на самом деле его
злило. Он смотрел на поднимающуюся по склону колонну, выискивая взглядом
лейтенанта Слингсби. Проклятый лейтенант Корнелиус, чёрт бы его побрал,
Слингсби - вот кто был настоящей головной болью.
Добравшись до того места, где их ждал Шарп, рота села у тропы. Теперь
под командованием Шарпа, благодаря прибытию новобранцев из Англии,
находились пятьдесят четыре рядовых, и недавно прибывшие выделялись на фоне
остальных своими ярко-красными мундирами. Формы остальных выцвели на солнце
и были настолько густо залатаны коричневой домотканой тканью, приобретённой