"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

по-настоящему, хорошо выучить, чтобы свободно изъясняться, а не просто знать
названия блюд. Или, скажем, во Францию. Все, поеду во Францию. Вот, может,
прямо сию минуту и сорвусь, - добавляю я с пикантным оттенком беспомощности
напополам с яростью. - Я вполне способна прожить в Париже. Запросто. - Такая
у меня манера отрекаться от Виргинии со всем ее населением вместе взятым.
______________
* Зд.: сборная солянка (ит.) - Здесь и далее примеч. пер.

Капитан полиции Ричмонда Пит Марино могучим маяком возвышается в моей
спальне. Стоит, спрятав огромные лапищи в карманы джинсов. Он прекрасно
знает, какой я человек, а потому помощь даже и не предлагает - вещи я всегда
предпочитаю собирать сама (у меня чемодан и объемные сумищи). Пит Марино на
первый взгляд покажется вам неотесанной деревенщиной: говорит как простачок,
а ведет себя еще хуже. На самом же деле он умен как чертяка, соображает
быстро и по существу, очень восприимчив и легко угадывает настроение.
Сейчас, к примеру, он прекрасно понимает одну простую вещь: не далее как
двадцать четыре часа назад некий человек по имени Жан-Батист Шандонне
прокрался по снегу к моему дому в свете полной луны и обманом проник внутрь.
Я уже успела досконально изучить его способ совершения преступления, так
называемый "модус операнди", и потому в состоянии представить, какая бы меня
постигла участь, получи поганец хоть один шанс. Впрочем, пока я не решаюсь
воображать анатомически верную раскладку собственного поруганного трупа,
хотя в этой области специалистов лучше меня не сыщется. Все очень просто: я
судебный патологоанатом с высшим юридическим образованием и главный
судмедэксперт штата Виргиния. Я делала аутопсию двух последних жертв
Шандонне, упокоившихся в Ричмонде, и разбирала дела по остальным семи,
убитым в Париже.
Мне проще описать, что он сделал с другими своими жертвами. А именно:
зверски избил, кусал за груди, руки и ноги, баловался с их кровью. Убийца не
обязательно каждый раз пользуется одним и тем же оружием. Вчера, к примеру,
при нем был обрубочный молоток, который столь любят профессиональные
строители, - замысловатый инструмент, сильно смахивающий на кирку. Мне
доподлинно известно, во что можно превратить человеческое тело с помощью
подобной штуковины, ведь я делала вскрытие Дианы Брэй, второй ричмондской
жертвы, убитой два дня назад, в четверг.
- Сегодня у нас что? - спрашиваю капитана Марино. - Суббота, что ли?
- Ага. Суббота.
- Восемнадцатое декабря. Через неделю Рождество. Ничего себе
празднички. - Расстегиваю молнию на боковом кармане чемодана.
- Точно, восемнадцатое декабря.
Марино с меня глаз не спускает - думает, можно ожидать чего угодно:
вот-вот сорвусь и вытворю что-нибудь этакое. В его налитых кровью глазах
отражается тревога, накрепко обосновавшаяся в моем доме. Все вокруг, точно
пылью, пропитано недоверием. Оно чувствуется как озон, осязается как влага.
Слякотное шуршание шин за окном, беспорядочный гул шагов, голосов и болтовни
по радио - адская дисгармония, а правоохранительные органы по-прежнему
оккупировали мою собственность. Сплошное попрание прав. Теперь каждый дюйм
моего дома выставлен на всеобщее обозрение, обнажен каждый аспект моей
жизни. С таким же успехом я могла бы лежать на металлическом столе в морге.
Поэтому Марино правильно делает, что зря меня не беспокоит. Да уж, он