"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

прекрасно знает, что и пальцем не коснется ни одной вещи, ни одной туфли. Не
говоря уже о носках, расческах и пузырьках с шампунем. По просьбе полиции я
вынуждена оставить свою надежную каменную "крепость", дом моей мечты,
который я лично построила в тихом охраняемом местечке в Уэст-Энде. Вы только
вообразите. Да уж, с Жан-Батистом Шандонне, или Le Loup-garou, что в
переводе с французского значит "оборотень" (так он себя называет), сейчас
обращаются не в пример лучше. Для таких людей закон предусматривает
соблюдение всех возможных прав человека: комфорт, конфиденциальность, личная
комната, бесплатная еда и питье заодно с безвозмездной медицинской помощью в
палате для арестантов при Медицинском колледже Виргинии, членом
преподавательского состава которого являюсь и я.
За последние сутки капитан глаз не сомкнул, не нашлось у него времени и
принять душ. Когда я прохожу мимо Марино, в нос ударяет кошмарный запах, так
напоминающий Шандонне. В приступе невыносимой тошноты крутит желудок, отчего
полностью отказывает соображение и прошибает холодный пот. Выпрямляюсь,
делаю глубокий вдох, пытаясь развеять обонятельную галлюцинацию, и тут мое
внимание привлекает шорох шин за окнами. За долгое время жизни здесь я уже
навострилась различать, когда к дому подъезжает кто-то из соседей, когда
просто притормаживает машина. К этому ритму я прислушивалась часами.
Любопытные таращатся из окон. Зеваки в автомобилях останавливаются посреди
дороги. Голова кружится от водоворота нахлынувших переживаний: недоброе
удивление резко сменяется страхом. Меня бросает из утомления в безумие, от
депрессии к безмятежности, а за всем этим кровь почти шипит от беспокойства,
словно переполненная газом.
Перед домом хлопнула дверца машины.
- Ну что еще? - сокрушаюсь я. - Кого там принесло? ФБР? - Выдвигаю
следующий ящик. - Все, Марино, меня доконали. - Взмахом руки посылаю всех к
чертям собачьим. - Пусть выметаются из моего дома. Сию же минуту. Все до
последней сволочи. - Злоба дымится как мираж на раскаленном асфальте. -
Сейчас кончу паковаться, и ноги моей здесь не будет. Неужели нельзя
подождать, пока я отчалю? - Трясущимися руками перебираю носки. - Да,
здорово, совсем мой дворик заполонили. - Швыряю пару носок в большую
дорожную сумку. - И вообще нечего им здесь делать. - Следующая пара
отправляется туда же. - Пусть вернутся после моего отъезда. - Швыряю третью
пару и, промахнувшись, иду ее подбирать. - Дожили, по собственному дому
передвигаться нельзя... Дали бы тихо-мирно собраться и уйти. - Кладу пару
назад в ящик. - И какого черта они на кухне забыли? - Тут я решаю выложить
только что брошенные в комод носки. - Что они делают в кабинете? Я же
сказала: ноги его там не было.
- Нам надо осмотреться, док. - Это единственное оправдание Марино.
Усаживается в изножье моей кровати, и это тоже неправильно. Так и
хочется рявкнуть на него, чтобы немедленно встал с постели и вообще
выметался из комнаты. С трудом удается не вышвырнуть его из дома и заодно из
своей жизни. И меня сейчас совершенно не волнует, как долго мы уже знакомы и
сколько вместе пережили.
- Как локоть, док? - показывает на левую руку: она совершенно
неподвижна в гипсе, будто зажата в трубе.
- Перелом. Свербит адски. - Яростно задвигаю ящик.
- Лекарства пьешь?
- Да уж как-нибудь переживу.