"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

это ты.
- Никакой я не тяжелый пациент.
Встаю из-за стола.
Анна берет часть сумок и сопровождает меня по длинному коридору,
ведущему в западное крыло ее величественного дома. В комнате для гостей, где
мне предстоит жить неопределенное время, стоит большая тисовая кровать,
бледно-золотая, из би-дермайеровской коллекции, как и многие предметы
обстановки в этом доме. Декор выполнен в сдержанном стиле, прямые
незамысловатые линии. А вот пышные облака пуховых одеял и подушек, тяжелая
драпировка, ниспадающая шелковыми водопадами шампанского на пол, наводят на
мысль об истинной природе хозяйки. Смысл всей жизни Анны в том, чтобы
окружать других комфортом и удобством, заживлять раны, изгонять боль и чтить
истинную красоту.
- Тебе еще что-нибудь понадобится? - Она развешивает мою одежду.
Я помогаю разбирать сумки, раскладываю вещи в ящички комода, и вдруг
меня снова как дрожью пробивает.
- Тебе дать что-нибудь для сна? - Она выставляет в ряд мою обувь на
нижней полке платяного шкафа.
Очень соблазнительно было бы сейчас принять ативан или какое-нибудь
другое успокоительное, но я отказываюсь.
- Всегда боялась пристраститься, - неопределенно отвечаю я. - А то
войдет в привычку, как с сигаретами. Я человек ненадежный.
Анна глядит на меня.
- Кей, тебе сейчас обязательно надо заснуть. Лучшего средства от
депрессии пока не изобрели.
Не вполне ее слышу, однако смысл понятен. У меня действительно
депрессия. И скорее всего она будет только усиливаться со временем, а
недостаток сна при таких делах - вещь серьезная. Сон - мое слабое место, и
когда недужится, меня сковывает, как артритом. Поэтому с тех пор, как я
стала врачом, я стараюсь не пользоваться медицинским загашником, дабы не
впасть в пагубную зависимость. У любого врача в аптечке всегда найдутся
наркотические средства ограниченного доступа. А я держалась от них подальше.
Анна уходит. Я сижу на кровати с включенным светом, уткнувшись
неподвижным взглядом в темноту, почти в полной уверенности, что, когда
настанет утро, я проснусь и пойму: это был страшный сон, кошмар, выбравшийся
из темных глубин подсознания. Мой разум пытается осветить внутреннее
содержимое, как фонарик, так и не вскрыв ничего важного. Я не в силах
осознать то, что меня пытались изуродовать и убить и как теперь свершившийся
факт отразится на дальнейшем моем существовании. Не чувствую, не понимаю.
Боже, помоги. Поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Теперь буду засыпать.
Порой мать вместе со мной молилась, но я всегда думала, что ее мольбы
предназначены скорее отцу, который лежал и болел в другой комнате.
Временами, когда мать уходила и я оставалась одна, я вставляла в молитву
местоимения мужского рода и засыпала в слезах. "Если он умрет, так и не
проснувшись, возьми его к себе, Господи".

Глава 3

На следующее утро просыпаюсь от каких-то голосов, с тревожным чувством,
что всю ночь трезвонил телефон. Не знаю, может, мне это и приснилось. Один