"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

не одурачишь. Последние месяцы и годы она исходит злобой; прикрытая плотными
слоями, в душе у нее кипит ярость. - Перечислят массу причин, почему я
подпадаю под сокращение, и мне останется только апеллировать. Если, конечно,
я не пошлю все к чертям и сама не уйду. Не исключен и такой вариант, сдались
они мне.
- А с чего вдруг? Не из-за него же. - Я имею в виду Шандонне.
С редкими исключениями общая процедура отстранения такова: если
специальный агент попадает в перестрелку или критическую ситуацию, его берут
на поруки или переводят на более щадящие условия, нежели трудная и опасная
работа, которой занималась Люси в Майами. Находят менее стрессовое занятие -
скажем, ставят расследовать предумышленные поджоги. Если человек не способен
самостоятельно справиться с эмоциональной травмой, его могут даже отправить
на восстановительный отдых. Что же касается административного отпуска - это
дело совсем иного порядка. Это наказание, наказание чистой воды.
Люси поднимает на меня глаза: она сидит на полу вытянув ноги и опершись
на закинутые за спину руки.
- Один черт: сделал, не сделал - все одно крайней окажешься, - резко
отвечает племянница. - Если бы я его пристрелила, с меня бы три шкуры
содрали. Не пристрелила - на тебе: отвечай.
- Видишь, просто ты сначала угодила в мясорубку в Майами и, почти тут
же приехав в Ричмонд, опять кого-то чуть не пристрелила. - Анна сообщает
нелицеприятную правду. Тут уже не важно, что этот "кто-то" - серийный
маньяк-убийца, который вломился в мой дом. У Люси подмоченная репутация, она
неоднократно прибегала к ненужному насилию, и неприятный случай в Майами
тому лишнее подтверждение. В кухне Анны грозовым фронтом повисло неспокойное
прошлое моей племяшки.
- Просто я первая честно призналась, - отвечает Люси. - Каждому
хотелось вышибить этому поганцу мозги. Спросите Марино. - Мы встречаемся
взглядами. - Да каждый коп, каждый федерал, который там был, мечтал спустить
курок. А меня выставляют не пойми кем, сорвиголовой, будто я психопатка,
хожу по улицам и думаю, кого бы мне пришить ради хохмы. Во всяком случае,
они на это намекают.
- Тебе и вправду отдых не повредит, - напрямик заявляет Анна. - Может,
ты просто устала, и все.
- Да ни при чем здесь это. Ладно вам, если бы кто-нибудь из них сделал
то, что я сделала в Майами, его бы уже лаврами обвешали. А если один из них
чуть не убил бы Шандонне, вашингтонские шишки стоя бы аплодировали его
выдержке, а не прищучивали за то, что он едва что-то не сделал. Как вообще
можно наказать человека за то, что он что-то "едва не сделал"? По правде
говоря, надо еще доказать это "едва".
- Да, пусть-ка попробуют. - Во мне заговорил следователь. И в то же
время Шандонне тоже "едва" со мной не расправился. На деле у него ничего не
вышло, а что до его намерений - дело спорное, на это и будет напирать
защита.
- Пусть решают что хотят, - продолжает Люси, сама не своя от обиды и
негодования. - Пусть увольняют. А то ведь, так уж и быть, позволят остаться,
только сплавят с глаз долой в комнатушку без окон в Южной Дакоте или на
Аляске - бумажки разбирать. Или замуруют в каком-нибудь пакостном отделе
вроде аудио-видеонаблюдения.
- Кей, а ведь ты еще кофе не пила. - Анна попыталась развеять