"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автораногу и кротко опускает руки на колено. В свете лампы сверкнули два кольца:
обручальное и кольцо выпускника Виргинского университета. - Кей, я уверен, вы знаете, что известия о происшествии в вашем доме и последующем аресте Шандонне распространяются в СМИ с бешеной скоростью. Заметьте, с бешеной. Наверняка вы следите за выпусками новостей и сумеете оценить всю значимость того, что я намерен сейчас изложить. Страх - занимательное чувство. Я не устаю его изучать и часто привожу в пример ситуацию, когда вы резко перед кем-то вырулили и тут же притормозили - так работает страх. Панический ужас мгновенно сменяется гневом, человек, которого вы подрезали, жмет на клаксон, делает непристойные жесты или, в наши дни, палит из пистолета. Я полностью, без запинки преодолела этот путь: острый приступ страха сменился яростью. - За выпусками новостей я намеренно не слежу и уж точно не собираюсь оценивать всю их значимость, - отвечаю я. - Я не ценю беспардонных покушений на свою частную жизнь. - Убийства Ким Льонг и Дианы Брэй привлекли широкое внимание общественности, но покушение на вас - нечто беспримерное, - продолжает Райтер. - Надо полагать, вы не читали утреннюю "Вашингтон пост"? Молча гляжу на него, закипая от негодования. - На первой полосе - Шандонне на каталке завозят в машину "Скорой помощи", из-под простыни торчат волосатые плечи, как у длинношерстной собаки. Разумеется, лицо перебинтовано, и все равно можно вообразить, насколько это гротескное зрелище. Бульварная пресса тоже внакладе не осталась. Вы бы видели заголовки! "Оборотень в Ричмонде", "Красавица и Чудовище" и остальное в том же духе. - В его тоне сквозит такое презрение, возникает картина, как он занимается любовью с женой. Представляю: прокурор сношается в носках. Секс он скорее всего считает грязным действом, первобытным судьей от биологии, который берет верх над его высшим "я". У нас ходят слухи, будто в туалете он принципиально не пользуется писсуаром или унитазом в присутствии посторонних. Мытье рук для него превратилось в настоятельную необходимость. Все это крутится у меня в мозгу, по мере того как он сидит, такой правильный, и пересказывает отрывки из публичного разоблачения, которое мне учинил Шандонне. Уши вянут. - Вы не знаете, фотографии моего дома где-нибудь фигурируют? - через "не хочу" спрашиваю я. - Вчера вечером, когда я отъезжала от дома, рядом крутились фотографы. - Ну, вообще-то мне доподлинно известно, что где-то в вашем районе летали вертолеты. Кто-то рассказывал, - отвечает он, и у меня моментально закрадываются подозрения, что прокурор опять наведывался к моему дому и видел все собственными глазами. - Снимали с воздуха. - Райтер смотрит на парящие за окном снежинки. - При такой-то погоде не полетаешь. Охранники на въезде довольно много машин разрулили. Пресса, любопытствующие. Неожиданно получилось, но сейчас вам всего лучше пожить у доктора Зеннер. Забавно все-таки мир устроен. - Он снова отводит взгляд на реку. Над водой нарезает круги стая диких гусей, будто ожидая разрешения диспетчера на посадку. - В обычной ситуации я бы не советовал вам возвращаться домой до суда. - До суда? - перебиваю его. - Если бы суд состоялся здесь... - Он подводит меня к следующему откровению, и я рефлекторно понимаю, что речь идет о смене места действия. |
|
|