"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

- А что насчет следов от укусов? Какая-нибудь информация поступила? У
Шандонне очень нестандартный прикус.
- Знаете ли, Кей, я, честно говоря, в такие подробности не вникал.
Ну конечно, куда там. Пытаюсь выжать из него правду, истинную причину
для нынешнего визита.
- Ну а если ДНК укажет на задержанного? Вам это надо знать до
предъявления обвинения. Почему? - Вопрос риторический: ответ мне известен. -
Потому что не хотите, чтобы ему предъявляли обвинение здесь. Предпочитаете
сдать его на милость Нью-Йорка. Чтобы Шандонне сначала осудили там.
Прокурор отводит взгляд.
- Объясните, ради всего святого, зачем вам это, Буфорд? - продолжаю я,
все больше убеждаясь, что раскусила его планы. - Хотите умыть руки?
Отправить его на Райкер-Айленд и чистеньким остаться? А здесь никто
правосудия не увидит? Давайте будем откровенны друг с другом. Если на
Манхэттене вынесут приговор по убийству первой степени, вы уже не станете
судить его здесь, ведь так?
Райтер одаривает меня полным искренности взглядом.
- Мы всегда вас так уважали, - к моему величайшему удивлению, говорит
он.
- Уважали? - Тревога холодной волной прокатилась по телу. - То есть
теперь не уважаете?
- Вы поймите, я знаю, каково вам сейчас - все эти несчастные, и вы
тоже, заслуживают, чтобы он в полной мере ответил перед...
- Выходит, подонку сойдет с рук то, что он пытался со мной сделать, -
пылко обрываю его. Как больно. Больно от неприятия. Больно от того, что нас
бросили. - Выходит, ему простят то, что он сделал с этими несчастными, как
вы выразились. Я права?
- Смертной казни в Нью-Йорке никто не отменял, - отвечает он.
- О, ради Бога! - восклицаю я в порыве негодования. Впиваюсь в
собеседника глазами, точно пытаясь прожечь взглядом, как бывало в детстве,
когда я с помощью увеличительного стекла прожигала дырки в бумаге и сухой
листве. - Они хоть раз кого-нибудь осудили?
Ответ ему прекрасно известен: "никогда". На Манхэттене не умерщвляют
людей.
- Я не гарантирую, что и в Виргинии вынесут смертный приговор, -
взвешенно отвечает Райтер. - Подсудимый не является гражданином Америки и
страдает редким заболеванием, уродством или как это назвать. Нам даже
неизвестно, говорит ли он по-нашему.
- Когда этот тип сунулся в мой дом, то изъяснялся он запросто.
- И кстати говоря, его еще могут признать невменяемым.
- А вот это, знаете ли, зависит от умения прокурора, Буфорд.
Райтер моргнул. Напряг скулы. Он напоминает голливудскую пародию на
бухгалтера - сдержанного, застегнутого на все пуговицы человечка в крохотных
очках, который вдруг унюхал неприятный запах.
- Вы с Бергер уже переговорили? - спрашиваю я его. - Наверняка. Ведь не
в одиночку же вы до такого додумались. Спелись, значит.
- На нас оказывают давление, Кей. Вы сами должны это понимать. С одной
стороны, он француз. Вы хоть представляете себе, как отреагируют его
соотечественники, если мы здесь, в Виргинии, попытаемся казнить подданного
их страны?