"Патрисия Корнуэлл. След ("Кей Скарпетта" #13)" - читать интересную книгу автора

- Вы же только что из его офиса.
Ей вдруг приходит в голову, что помещение вполне может прослушиваться.
Но уже в следующее мгновение Кей вспоминает, как в бытность свою шефом
пыталась установить в прозекторской диктофоны и как из этого ничего не
получилось из-за слишком высокого уровня фонового шума, мешавшего нормальной
работе самых лучших передатчиков и магнитофонов. Скарпетта идет к раковине и
поворачивает кран - вода с шумом ударяет о сталь.
- А это еще зачем? - спрашивает Филдинг, расстегивая мешок.
- Думаю, такая музыка придется вам по вкусу.
Он поднимает голову и смотрит на нее.
- Здесь нас никто не слышит. Я в этом абсолютно уверен. Он не настолько
сообразителен и к тому же вряд ли заходил сюда хоть раз. Не удивлюсь, если
он даже не знает, где именно мы работаем.
- Недооценивать тех, кто нам не нравится, большая ошибка. - Скарпетта
помогает развернуть полы мешка.
Двухнедельное пребывание в холодильной камере замедлило процесс
разложения, тем не менее тело теряет влагу, высыхает и постепенно
мумифицируется. Запах сильный, но Скарпетта воспринимает его как должное.
Вонь - всего лишь еще один язык, которым говорит тело, и тут уж от Джилли
Полссон ничего не зависит. Девочка бессильна что-либо изменить и в первую
очередь тот факт, что она мертва. Кожа у нее бледная, с зеленоватым
оттенком, лицо чахлое от обезвоживания, глаза напоминают щелочки, склера под
веками высохла и почернела. Сухие, чуть приоткрытые губы стали коричневыми,
длинные светлые волосы спутались за ушами и под подбородком. Внешних
повреждений на шее не видно, включая и те, которые могли появиться во время
вскрытия, например, так называемая петлица, возникающая, когда кто-то по
неопытности или небрежности загибает внутрь ткань, чтобы извлечь язык из
гортани, и случайно протыкает кожу на шее. Объяснить такие повреждения
родственникам бывает весьма сложно.
У-образный разрез начинается под ключицами, идет через грудину, где
зубцы вилки соединяются, спускается ниже, огибает пупок и заканчивается у
лобка. Филдинг принимается резать нитки, как будто распускает швы на сшитой
вручную тряпичной кукле. Тем временем Скарпетта берет с полки папку и бегло
просматривает протокол аутопсии и первый отчет. Рост - пять футов и три
дюйма, вес - сто четыре фунта, в феврале Джилли исполнилось бы пятнадцать.
Глаза - голубые. В отчете то и дело встречается фраза "в пределах нормы".
Мозг, сердце, печень, легкие были такими, какими и должны быть у здоровой
девушки ее возраста.
И все же Филдинг нашел отметины, которые теперь, когда тело
обескровлено, заметны еще отчетливее на фоне бледной кожи. Это синяки. Судя
по значкам на диаграмме, они находятся в верхней части рук. Скарпетта
откладывает папку и, пока Филдинг достает из грудной полости тяжелый
пластиковый пакет с изъятыми органами, поднимает тонкую руку девочки.
Сморщенную, бледную, холодную и немного липкую. Она поворачивает руку и
рассматривает синяк. Окоченение уже прошло, и тело больше не сопротивляется,
словно жизнь слишком далеко, чтобы противиться смерти. Синяк, темное красное
пятно, четко проступает под мертвенно-бледной кожей, и покраснение
распространилось от сустава большого пальца до сустава мизинца. Такое же
покраснение и на другой руке.
- Странно, верно? - говорит Филдинг. - Как будто ее кто-то держал. Но