"Э.С.Коробова. Малых народов не бывает (О малочисленных народах) " - читать интересную книгу автора

смертности от туберкулеза и алкоголизма, детской смертности, но в ответ -
либо молчание, либо обвинения в клевете и попытках очернить светлый облик
советского Севера.
Да, делались попытки внести что-то новое в жизнь северян, пытались
связать промышленные предприятия, прииски с местными хозяйствами,, но чаще
всего такие связи были формальными, уродливыми в своем казенном, наигранном
энтузиазме.
Кстати, о промышленных предприятиях. Работники многочисленных чукотских
приисков, рудников, обогатительных комбинатов, угольных шахт, разных
экспедиций, портов, строительных организаций, даже и толком-то не знают, что
за народы живут в окрестностях, какова их история, чем они занимались и как
живут в настоящее время.
Однако для некоторых предприимчивых приезжих аборигены представляли
известный источник благ. Скажем, в Уэлене за спиртное можно было обменять
"левые" изделия из косторезной мастерской. Еще несколько лет назад кое-кто
из жен военных ближайшей к Уэлену радиолокационной станции занимался
самогоноварением не без большой прибыли и добавки к военному окладу. Нередко
в тундру приезжают тайные скупщики пыжиков и камуса, а впоследствии, когда
оскудели прилавки северных магазинов, и оленьего мяса. На все эти незаконные
и нечистоплотные операции местные правоохранительные органы (кстати,
состоявшие от самого высокого командира до самого что ни на есть рядового
только из приезжих) не обращали никакого внимания, да и эскимосы и чукчи
обычно ни о чем не жаловались властям.
Никто еще не услышал внятного и требовательного голоса в адрес тех, кто
испоганил и превратил в безжизненное пространство тундру, богатые оленьи
пастбища, истребил все живое в озерах и реках. В Чаунском районе, по словам
моего давнего друга Александра Вулькынэ, ныне заместителя начальника
окружного агропрома, не осталось ни одной рыбной речки. Ни одной! А ведь это
территория большого европейского государства.
Лет двадцать тому назад мне пришлось рыбачить на полноводной тундровой
реке Ичувээм, незадолго до прихода сюда мощных драг прииска "Комсомольский".
Сейчас этой реки нет. Ее съела золотодобывающая драга, оставив после себя
жалкие лужицы с аккуратными бугорками перемытой породы. Как предмет большой
гордости в позапрошлом году, мне показывали крохотные лоскутки
"восстановленной" тундры с посевами какой-то дикой травки, уныло колышущейся
под холодным ветром. Могу себе представить, в какие внушительные цифры
превращались в официальных отчетах эти немногочисленные квадратные метры
якобы "рекультивированной" земли!
Политика промышленного освоения Севера, в том числе и Чукотки, ничего
не дала ни этой земле, ни ее коренным жителям, ни даже самим "покорителям
Севера", кроме сиюминутной выгоды. Она пронизана духом бездумного
стяжательства, колонизаторской алчности, бюрократического восторга перед
"показателем".
Куда же подевались эти буквально тонны золота, основы твердой валюты?
До сих пор вразумительного ответа нет.
А ведьма проливом тоже происходил промышленный бум. Но там в любом
городке, в любом даже самом малом населенном пункте вам покажут: вот эта
школа, вот эта больница, дорога, эти дома, приют для престарелых и даже
новенькая, с иголочки тюрьма в Номе, издали модерновой архитектурой
смахивающая на международный аэропорт, построены на "нефтяные деньги".