"Степан Королев (Александр Юринсон). Исправительный дом (рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Национальность?
- Русский.
- Вероисповедание?
- Атеист.
- В каком году осуждены?
- Две тысячи сто сорок четвертом.
- За что?
- Положение две тысячи восемьдесят шестого года об интеллектуальной
собственности. Глава третья, абзацы семь тире восемнадцать.
- Специальность, курс?
- Литература XX-XXII веков, второй курс.
Клерк, младший офицер, тупо посмотрел в экран, производя, очевидно,
вычисления в уме.
- Пятый год исправления - второй курс? - он поднял глаза на сидящего
перед ним заключенного. - А, писатель.
Прозвище, - даже не прозвище, а ярлык, навешанный начальником
колонии, мгновенно получил широкую известность. "Густав Юман Второй"
- так прозвали 28512-го заключенные; надзиратели и преподаватели
обращались к нему не иначе как "писатель".
Человек в оранжевом комбинезоне промолчал.
- И чем ты нас порадуешь, писатель? - глумился клерк; и вдруг
спохватился и вернулся к "заклинанию": - Жанр произведения?
- Повесть.
- Название?
- "Семнадцатый спутник".
- Язык?
- Русский; сделан перевод на английский.
- Давай сюда.
Заключенный протянул карточку; клерк взял ее и вставил в компьютер:
- Свободен, - сказал он и добавил неофициальную формулу
"заклинания": - В том смысле, что можешь идти в камеру.

* * *

Через несколько дней его вызвали в службу контроля за
распространяющейся информацией, иначе - цензурный отдел. Принял
старший офицер, блондин с отталкивающим лицом и шестиконечной
звездой на погонах. Чуть пониже красовалась "птичья лапа" - знак
пацифиста. Много лет назад, заключая контракт на службу, этот
человек ставил условие не привлекать его к участию в боевых
действиях. Такие значки были у многих надзирателей.
- Что это за галиматья? - дернул он некогда острым, а теперь
мясистым и безобразно выпирающим подбородком в сторону экрана.
- Разрешите посмотреть? - спросил заключенный.
- А для чего, как ты думаешь, я тебя позвал?
Человек в оранжевом комбинезоне колебался. Формально разрешения не
было. Если он обойдет стол и заглянет в экран, офицер может обвинить
его в покушении. А это уже однозначно трибунал.
Заключенный поколебался и все-таки подошел.
На экране красовался его номер; под ним - текст его повести.