"В.Г.Короленко. Тени (Фантазия)" - читать интересную книгу автора

длилась прежняя безотрадная, долгая, но спокойная ночь... Не находишь ли ты,
что время проходило у нас сносно в поучительной беседе? А теперь душа
содрогается перед надвигающеюся грозой. Нет, что ни говори, а там, впереди,
не простые тени безжизненной ночи... Вот еще одна Зевсова стрела метнулась в
бездонную пропасть...
Ктезипп посмотрел на вершину, и ужас сковал его душу. Великие мрачные
образы олимпийцев теснились, венчая гору, загораживая дорогу. Последний луч
скользнул еще раз поверх туманных нимбов и умер, как слабое воспоминание. И
ночь с надвигающеюся грозой воцарилась безраздельно, а темные образы заняли
все небо... В середине, с головой, увенчанною нимбом, увидел Ктезипп
могучего Кронида. Кругом толпились гневные фигуры старших богов, смятенные и
в мрачном движении. Как стаи птиц, летящие в вечернюю даль, как пыль,
взметаемая ураганом, как осенние листья, гонимые бореем, реяли длинною тучей
бесчисленные меньшие божества народной веры, заполняя пространство...
Когда же тучи двинулись с вершины и мрачный ужас ринулся перед ними,
обвеивая землю, Ктезипп упал ниц: он признавался впоследствии, что в эту
страшную минуту он забыл все выводы и все заключения, так как душа его
умалилась и над ней властно пронесся страх...
Он только слушал.
Два голоса звучали там, где молчала перед бурей вся оцепеневшая
природа. Один - могучий и грозный голос божества, другой - был слабый голос
человека, приносимый ветром со склона горы, где Ктезипп оставил Сократа.
- Ты ли,- говорил голос из тучи,- дерзкий Сократ, надменный разумом,
боровшийся с богами земли и неба? Не было бессмертных веселее и светлее нас,
олимпийцев,-теперь давно уже проводим мы свои дни в сумерках от неверия и
сомнений, воцарившихся на земле... Однако никогда еще эти туманы не
сгущались так сильно, как с тех пор, когда среди любезных некогда Афин
послышалось ненавистное слово твое, сын Софрониска. Почему не следовал ты
заветам отца твоего? Добрый
Софрониск позволял себе, особенно в молодые годы, небольшие кощунства,
но все же не один раз запах его жертв радовал наше обоняние...
- Остановись, Кронид,-сказал Сократ,- и разреши мое недоумение: итак,
малодушное лицемерие предпочитаешь ты исканию истины?
Вслед за этим вопросом скалы дрогнули от громового удара. Первое
дыхание грозы промчалось и стихло в дальних ущельях, но склоны горы все еще
дрожали, потому что все еще дрожал от гнева восседавший на ее вершине". А в
пугливой тишине сгустившейся ночи слышались только дальние стоны. Казалось,
это в самом сердце земли стонали от удара Кронида скованные титаны...
- Где ты теперь, дерзкий вопрошатель?-раздался насмешливый голос
олимпийца.
- Я здесь, Кронид, здесь, на том же самом месте, и только твой ответ
подвинет меня дальше. Я жду.
Гром заворчал в туче, как дикий зверь, удивленный бесстрашием
ливийца-укротителя, когда он безоружный подходит к нему с ясным взглядом. И
через несколько мгновений голос прошумел вновь над равниной:
- О, сын Софрониска! Не довольно ли тебе, что на земле ты расплодил
столько сомнений, что даже здесь, на Олимпе, они окружили нас темными
облаками! Поистине, иные дни, когда ты беседовал на площадях, в академиях
или в публичных раздевальнях,- нам казалось, что ты разрушил уже на земле
все алтари и что это пыль от развалин несется к нам в горния... Тебе мало: