"В.Г.Короленко. Тени (Фантазия)" - читать интересную книгу автора

Листьям в дубраве подобны сыны человеков:
Ветер одни по земле расстилает, другие - дубрава,
Вновь расцветая, рождает, и с новой весной возрастают...
Так человеки: одни нарождаются, те погибают.
{Прим. стр. 333}

Однако мысль не гибнет, и истина, достигнутая великим умом, как факел в
темноте, освещает пути следующих поколений.
Был и еще ученик Сократа. Пылкий Ктезипп еще недавно считался самым
веселым и самым беспечным из афинских юношей; он боготворил только красоту и
преклонялся перед Клиниасом, как совершеннейшим ее воплощением. Но с
некоторых пор, и именно с того времени, как познакомился с Сократом, он
потерял и веселье, и беспечность, а в толпе Клиниасовых друзей его заменили
другие, и он смотрел на это равнодушно. Стройность мысли и гармония духа,
которые он встретил у Сократа, казались ему теперь во сто крат более
привлекательными, чем стройность стана и гармония в чертах Клиниаса. Всеми
силами своей пылкой души он привязался к тому, кто нарушил девственное
спокойствие его собственной души, раскрывшейся навстречу первым сомнениям,
как почки молодого дуба раскрываются навстречу свежему весеннему ветру.
Теперь, в эти горькие минуты, он нигде не мог найти успокоения,- ни у
домашнего очага, ни на улицах притихшего города, ни в обществе
единомышленных друзей. Боги очага, домашние и народные боги стали ему
противны: "Я не знаю,говорил он,- лучшие ли вы из тех, кому бесчисленные
поколения народов сжигают благовония и приносят жертвы. Но знаю, что в угоду
вам слепая толпа погасила яркий светильник истины и принесла в жертву
лучшего из смертных!"
Улицы и площади, казалось Ктезиппу, еще оглашаются криками неправедного
суда. Здесь некогда Сократ один воспротивился бесчеловечному приговору судей
и слепой ярости черни, требовавшей смерти аргинузским вождям [В битве при
Аргинузах афиняне одержали блестящую победу. После битвы наступила буря и,
щадя живых, вожди недостаточно позаботились о мертвых, которые остались без
погребения. Тогда против счастливых вождей поднялись в Афинах страсти
суеверной толпы. Родственники убитых явились на собрание в траурных платьях,
обвиняя вождей в том, что теперь умершие останутся вечными скитальцами:
здесь выступило древнее верование, гласившее, что душа не покидает тела и
вместе с ним сходит в недра земли. Сократ один воспротивился приговору,
основанному на угождении грубому суеверию]. Теперь не нашлось никого, кто бы
сумел защитить его с такою же силой. В этом Ктезипп винил и себя, и
товарищей, и вот отчего ему хотелось в этот вечер избавиться от присутствия
всех людей и даже, если возможно, от себя самого.
Он пошел к морю. Но здесь его тоска стала еще тяжелее. Казалось, под
покровами из тумана опечаленные дочери Нерея метались и бились о берег,
оплакивая лучшего из афинян и самый город, ослепленный безумием. Волны
летели одна за другой, волны плескались о каменные скалы с непрерывным
жалобным рокотом, который раздавался в ушах Ктезиппа, как траурное,
намогильное пение.
Тогда он отвернулся и пошел от берега все прямо, не глядя перед собой и
не заботясь даже о дороге. Мрачная скорбь затемнила его сознание и нависла
над ним, как темная туча. Он забыл о времени, о пространстве, о собственном