"И.Коротеев. Крыло тайфуна (Сокращенный вариант)" - читать интересную книгу автора

людей, и они теряют смысл.
Стеша была ошеломлена поведением Комолова.
"Но ведь я и не предполагала, что Антон окажется браконьером! - сказала
она сама себе. - И потом могло здесь, в тайге, произойти нечто такое, чего
мы еще не знаем".
- Неча ему язык распускать! Будет! - гаркнул Федор.
Стеша схватила Зимогорова за руку:
- Нет, нет! Прошу тебя. Не надо. С ним что-то случилось. Он не
понимает, что говорит. Он не в себе.
- Это  э т о т - т о? Как бы не так...
- Я знаю его. Знаю другим. Совсем другим. Хотя, конечно... Никакое
образование воспитания не определяет. Разные вещи... Но достоинство,
достоинство человека пятнать нельзя.
А Антон Комолов думал:
"Никто и никогда не разберется в моем деле. А что вот так с ними
говорю... Откуда я знаю, как говорят люди, которые убивают? Наверно, так
говорят. И достоинство тут ни при чем!"
На небе, которое сделалось серым, проступили клокастые очертания крон.
Потянуло сыростью. Огонь костра побагровел.
- Достоинство... Достоинство! - выкрикнул вдруг Антон. - Что, оно
залечит мне губу, которую разбил Федор?
- Но и не достоинство ударило тебя. Не оно! Вот в чем дело. Разве это
не понятно? - сказала Стеша.
- Если оно ничего не может сделать... - ухмыльнулся Антон. - Если оно
ничего не может, чего о нем говорить? А достоинство не может ни-че-го.
- Значит, ты ничего не понял! - удивилась Стеша. - Как же так -
"ничего"!
"Ничего, - подумал Федор. - Ни тютельки! Оно не воскресит Семена
Васильевича, твоего мужа. Не воскресит".
- Оно не позволяет нам совершить поступок, унижающий человека.
Достоинство убережет от подлости, низости, преступления. Этого мало? Так ли
мало? Федор вел себя недостойно. Согласна. Но ведь и ты, Комолов, тоже! Если
Федор, возмущенный твоим преступлением, ударил тебя, то совершил
справедливое, с его точки зрения, насилие. Кто виноват? Кто прав? Ты,
убийца, или ты, Федор, ударивший убийцу? Выходит, нет правых, но нет и
виноватых?
- Человек - млекопитающееся из семейства узконосых обезьян, - упрямо
твердил Антон.
- Млекопитающее, во-первых, а не млекопитающееся. Не сами себя
питающие, а питающие других, - снова поправила его Стеша.
- "Слова, слова, слова", - так говорил еще Гамлет. - Они не исцелят
моей пострадавшей губы.
Федор взъерошился:
- А... того... воскресят? Да? Пойди, воскреси. И я тогда в минуту
исцелю твою губу.
- Сначала губу.
Стеша сказала:
- Если меру за меру, то не губу разбивать, а пулю за пулю. Око за око?
И за зуб всю челюсть? Или, не зная, как решить это чудовищное противоречие
между вооруженными дубиной или винтовкой и беззащитным миром тайги, егерь