"Евгений Коршунов. Наемники ("Гвиания" #3) " - читать интересную книгу автора

которому монотонной дробью рассыпался дождь.
- Прошу, - учтиво нагнул голову офицер, удовлетворенный осмотром гостя,
и они вошли в холл, где в беспорядке стояло несколько продавленных, потертых
кресел и ярко пылал огонь в большом, основательно закопченном камине.
- Его превосходительство сейчас будет. - Офицер взялся за спинку
ближайшего к камину кресла, и Петр воспринял этот жест как предложение
сесть.
Едва он опустился в кресло, низкое и глубокое, стоящее возле маленького
коктейльного столика, как откуда-то из-под лестницы, ведущей наверх,
появился босоногий пожилой ветеран-солдат в белоснежном переднике. Он
осторожно катил столик на колесиках, уставленный разноцветными бутылками и
стаканами. Остановившись возле гостя, солдат вопросительно посмотрел на
него: что налить? Но Петр не заметил его взгляда: там, на втором этаже,
звучал рояль. Кто-то играл Бетховена.
Петр невольно обернулся к офицеру, который, воспользовавшись моментом,
с видимым удовольствием грел у огня растопыренные пальцы.
- Его превосходительство, - бесстрастно проговорил он. - Когда он
играет, нам приказано не мешать ему.
Петр сделал знак солдату, не сводившему с него глаз, налить виски со
льдом и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги к жаркому камину...
Да, Бетховен хорош даже здесь, в сыром и душном холле, где пахло
отсыревшим деревом и горьковатым дымком и где со стен мертво смотрели головы
экзотических африканских хищников - чьи-то давние охотничьи трофеи, пыльные,
полуоблезшие. Бетховен в этот нудный сезон бесконечных дождей, в убогом
городе-деревне Обоко, словно и не было заговора в Южный провинции, не было
группы журналистов, застрявших в восьмидесяти милях отсюда на берегу мутной
Бамуанги, и гонки по плохому скользкому шоссе из-за неожиданного и
непонятного вызова губернатора...
Но вот наверху стукнула крышка рояля, и стало тихо. Наконец на лестнице
послышались тяжелые шаги.
Губернатор остановился на верху лестницы, разглядывая сидящего в холле
гостя, потом быстро сбежал по скрипучим ступеням.
- Мистер Николаев? - уже издалека протянул он руку поднимавшемуся из
кресла Петру. - Извините, что заставил ждать.
- Это я должен извиниться... - учтиво поклонился Петр. - Мы опоздали
почти на час.
Губернатор шутливо развел руками:
- Зато, ожидая вас, я получил возможность немного отдохнуть. У меня там
(он кивнул в сторону лестницы) отличный инструмент - "Стейнвей". Жаль
только, что нечасто удается посидеть за ним, а без постоянных упражнений...
техника теряется...
Петр видел его много раз. В Луисе на дипломатических приемах, по
телевидению, на газетных фотографиях. Крутой, выпуклый лоб, широкое лицо,
обрамленное густой квадратной бородкой, невысокая кряжистая фигура, широкие
плечи атлета - и тонкие пальцы пианиста.
Даже на приемах подполковник Джон Эбахон бывал не в парадном мундире -
красном, шитом золотом, как остальные офицеры, ставшие во главе Гвиании
после недавнего переворота, а в обычной форме командос - мешковатой и
пятнистой. Куртка всегда была полурасстегнута, и белоснежная шелковая майка
резко контрастировала с чернотой его груди.