"Евгений Коршунов. Тайна "изогнутого луча" (Повесть)" - читать интересную книгу автора

твердым шагом направился к задней двери дома, ведущей на кухню.
Леон Невелинг предпочитал являться домой через кухню, дверь которой
выходила на задний двор и всегда была распахнута настежь. Он не любил
тяжелую, черного дерева парадную дверь, к которой надо было подниматься по
широким мраморным ступеням, выщербленным и истертым многими и многими
десятилетиями, проходить между мраморными колоннами, на которых время
отпечаталось паутинками трещин и плесневелыми следами мхов и лишайников.
Дом был старый, выстроен около двухсот лет назад, но Невелинг владел им
всего каких-то три десятилетия. Иметь такой дом считалось верхом
респектабельности в обществе, где консерватизм определял все: отношения
между людьми, социальное положение, семейные и родственные связи, карьеру.
Дома, как и люди, имели здесь тщательно выверенные и нотариально заверенные
родословные. Родословная Невелингов насчитывала четыреста лет - почти от
самых первых поселенцев, явившихся из нищей, голодраной Европы в Южную
Африку. В этой родословной был лишь один маленький изъян: у ее истоков
стояли предприимчивые бродяги не из Голландии, а из Англии.
Об этом Невелинг старался не вспоминать и не думать, благо имел
возможность не появляться лишний раз в кругах местной аристократии,
кичившейся своим происхождением от первых поселенцев, этих каторжников,
спасавшихся от разногласий с законом и моралью старушки-Европы у черта на
куличиках, на самом краю света. Впрочем пройдя сквозь фильтры веков,
каторжники и висельники, шулера и убийцы, мошенники и фальшивомонетчики,
попы-расстриги и дезертиры облагородились и приобрели дворянский лоск,
громкие титулы и имена с соответствующими титулам приставками, гербы и
мифические родовые замки - словом, все, что было необходимо их наследникам в
придачу к нахапанным землям и прочим благоприобретенным богатствам.
Весь этот фальшивый блеск раздражал Невелинга, человека суровой
реальности и решительных действий, объективных фактов и холодного анализа,
нелицеприятных выводов и трезвых оценок. Он был шефом Системы -
Государственной службы безопасности.
...Пройдя через просторную, грубо, но добротно отделанную красным
деревом кухню в стиле первых голландских поселенцев, Невелинг поднялся по
узкой и скрипучей, до блеска натертой скипидарной мастикой лестнице на
второй этаж, отпер своим ключом массивную резную дверь и очутился в низкой и
просторной комнате, где приятно пахло горьковатым дымком. В высоком и
просторном камине старинного красного кирпича медленно горели душистые
толстые поленья, чуть слышно постреливая и посверкивая, поигрывая
взрывчатыми фонтанчиками золотистых искр. Огонь лениво бросал неторопливые
блики на черную от копоти, не чищенную веками заднюю стенку камина, они
колебались, раскачивались, словно в каком-то медленном старинном танце,
поднимались, вытягивались вверх, к дымоходу, и вдруг все разом падали как
подкошенные, затем медленно поднимались опять, и во всем этом был некий
сложный, завораживающий ритм.
Невелинг привычно прошел в глубь комнаты, к большому столу, тяжелая и
круглая доска которого - спил гигантского ствола махагони - покоилась на
массивном деревянном слоне, широко растопырившем уши и грозно поднявшем
изогнутый хобот. Опять отдало в левую ногу, и Невелинг охнул, не сдержав
гримасу боли. Он непроизвольно оперся костяшками пальцев левой руки на
теплую, пахнущую скипидарной мастикой столешницу и обернулся к камину,
переводя дыхание. Так он стоял несколько минут, утопив усталый взгляд в огне