"Жанна Корсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

- Теперь не ошибешься.
Папа молчал, он снова углубился в текст, а я опять смотрела на него.
Наконец он произнес:
- Жаль, что Ди не пришла к нам сегодня... Почему?
- Она... втрескалась в Олега и репетирует сейчас какую-то дурацкую
роль, которую он ей поручил в своем театре "Зазеркалье". Хотя нужно
готовиться к сессии. - И я рассказала папе об этом парне и его театре.
Апрель и половина мая промелькнули незаметно. Ди совершенно забросила
учебу. Иногда появлялась на лекциях, но сидела, как зомби, глухонемая,
застывшая. Я пыталась всовывать ей в руку шариковую ручку, но она больше не
рисовала.
Пару раз я не смогла сдержать любопытства - заходила в актовый зал на
репетицию театра. Олег не обращал внимания на Ди, лишь иногда делал какие-то
идиотские, ужасно унизительные замечания, типа "ты не актриса, а театральная
крыса". Потом глубокомысленно сообщал, что актера необходимо разозлить,
тогда из него попрет. Однако из Ди ничего не перло. Она молчала.
Я также заметила, что с двумя девочками, репетирующими главные роли,
очень красивыми девочками, Олег говорил совсем другим тоном, вкрадчивым,
мягким. Видимо, из них уже все необходимое Олегу выперло.
Короче, двух раз мне хватило. Я с трудом сдерживала желание вытащить Ди
со сцены, схватить в охапку и спрятать подальше от этого изверга. Мое
любопытство обернулось пыткой, и я больше не посещала "Зазеркалье".
Прошла еще неделя. Сессия приближалась. Я ненавидела наверстывать
упущенное в последние четыре дня перед экзаменами, как это делали
большинство студенток. Меня раздражала эта предэкзаменационная суматоха,
бессонные ночи, стучание по дереву, постоянные сплевывания через плечо,
исписанные подсказками бедра, жеваный серпантин шпаргалок и бесконечные
мольбы, обращенные непонятно к кому. Мама с детства научила меня держаться с
достоинством, владеть ситуацией, а для этого нужно было сидеть в библиотеке
и заниматься. Что я и делала. Регулярно.
В тот день я задержалась в институте позже обычного. Медленно шла от
остановки к дому, вдыхая терпкий аромат сирени, разносимый легким майским
ветерком по всем сторонам света. Окна нашей квартиры были темными. Открыла
дверь своим ключом. Увидела полоску света из папиного "кабинета" и
одновременно услышала напряженный голос Ди. Странный голос, словно и не ее.
Или я отвыкла от голоса Ди?
- Зяма! Олег должен увидеть! Ты же сам только что сказал, что это
совершенно, как само Божество. Ты же сказал!
Что должен увидеть Олег? Я поспешила в "кабинет".
Увиденное привело меня в такое замешательство, что я потеряла дар речи.
Папа и Ди сидели напротив друг друга. Папа, как всегда, за верстаком, а Ди -
на моем месте, на маленьком мягком табурете. Рядом с верстаком стояла почти
пустая бутылка водки. Оба были пьяны вдрабадан. И плакали. Но самое
невероятное - Ди сидела напротив папы абсолютно голая до пояса! Совершенным,
как само Божество, была ее обнаженная грудь. Ди убеждала папу: если Олег
увидит это, то обязательно полюбит Диану. А папа убеждал Ди, что она
погибнет окончательно, если позволит извергу прикоснуться к своей груди.
Да, именно грудь Ди лишила меня дара речи. Я видела ее впервые. И это
было по-настоящему прекрасно. Два полных облака с нежными розовыми сосками.
Пышные и высокие одновременно. Идеально круглые. Это была грудь Дианы, той