"Жанна Корсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

настоящей красавицы, которая вышла из морских волн. Или нет: это была грудь
Хавы - первой и самой красивой женщины на Земле.
Папа и Ди не заметили моего появления. Они всегда ничего и никого не
замечали, когда были вдвоем, теперь же, пьяные до соплей, окончательно
растворились в своем сумасшедшем мире.
Я не могла оторвать глаз от груди Ди, но в то же время меня охватило
жуткое волнение и смущение, и кто-то очень сильный и властный требовал
немедленно отвести глаза в сторону. Может, Первосвященник? Именно его я
увидела первым после груди Дианы. Главный Коэн стоял на верстаке возле
бутылки из-под водки, и четкие буквы деревянной таблички на его груди
каким-то непонятным образом отражались в стекле, располагаясь ровно над
буквами этикетки "Водка Столичная".
Мысли мои метались. Какой уж тут контроль над ситуацией! Мама никогда
не уходила по вечерам из дома, разве что раз в три месяца - к портнихе, и
никогда не возвращалась от нее позже девяти. Значит, она войдет с минуты на
минуту, и ей вряд ли будет приятно видеть совершенную грудь Ди, сверкающую
розовыми сосками перед глазами собственного мужа, слушать их пьяный бред и
рассматривать отражение двенадцати еврейских колен в бутылке из-под водки.
Нужно было каким-то образом немедленно заставить их умыться и лечь спать.
Не знаю, кто подсказал мне тогда единственно верное действие. Может
быть, женская интуиция. Я обняла Диану за голые плечи, прижала ее голову к
своей груди, подобрала кофточку, валявшуюся на полу среди стружек, легонько
встряхнула одной рукой, накинула на Ди и сказала самым спокойным голосом, на
который только была способна в этот момент:
- Привет, папа. Уже поздно. Мама звонила от портнихи, она идет домой.
Ложись спать. Я скажу: ты устал...
Ди не шевелилась в моих объятиях. Замерла, словно раненая птичка. Я
помогла ей подняться, отвела в свою комнату, усадила на стул. Достала из
шкафа любимую ночнушку, белую, в мелких васильках, надела на подругу. Она
покорно сидела на стуле, пока я стелила постель, потом так же покорно легла.
Я укрыла ее, и Ди мгновенно уснула.
Несмотря на вызывающее поведение в обществе, в быту Ди была невероятно
стеснительной. Однажды она задержалась у нас допоздна, и мама долго
уговаривала ее остаться ночевать, даже постелила на тахте в гостиной. Моя
кровать была односпальной. Ди ни за что не соглашалась остаться, а потом
призналась, что не могла спать при всех в гостиной. Ди ночевала у нас
впервые.
Я приготовила постель для мамы с папой. Он вернулся из ванной, но
выглядел не покорным, как Ди, а подавленным и очень несчастным.
- Спасибо, дочка... Она просто погибнет из-за этого изверга. И, похоже,
нет никакого выхода...
- Может, мама найдет выход. Мама всегда находит выходы.
Эта мысль странным образом успокоила Зяму. Успокоила на тот короткий
миг, который требовался ему сейчас, чтобы уснуть.
Я вернулась в "кабинет", убрала с верстака рюмки, бутылку из-под водки,
остатки вылила в унитаз, а бутылку спрятала в свою сумку с тетрадями. Не
хотела, чтобы к приходу мамы остались даже малейшие следы пиршества. Открыла
форточку в гостиной, побрызгала духами папу и Ди.
Через несколько минут вернулась мама. Она принесла от портнихи новое
платье к лету и была в прекрасном настроении. Мы пошли на кухню пить чай.