"Жанна Курсунская. У кого как..." - читать интересную книгу автора

покорно сидела на стуле, пока я стелила постель, потом так же покорно легла.
Я укрыла ее, и Ди мгновенно уснула.
Несмотря на вызывающее поведение в обществе, в быту Ди была невероятно
стеснительной. Однажды она задержалась у нас допоздна, и мама долго
уговаривала ее остаться ночевать, даже постелила на тахте в гостиной. Моя
кровать была односпальной. Ди ни за что не соглашалась остаться, а потом
призналась, что не могла спать при всех в гостиной. Ди ночевала у нас
впервые.
Я приготовила постель для мамы с папой. Он вернулся из ванной, но
выглядел не покорным, как Ди, а подавленным и очень несчастным.
- Спасибо, дочка... Она просто погибнет из-за этого изверга. И, похоже,
нет никакого выхода...
- Может, мама найдет выход. Мама всегда находит выходы.
Эта мысль странным образом успокоила Зяму. Успокоила на тот короткий
миг, который требовался ему сейчас, чтобы уснуть.
Я вернулась в "кабинет", убрала с верстака рюмки, бутылку из-под водки,
остатки вылила в унитаз, а бутылку спрятала в свою сумку с тетрадями. Не
хотела, чтобы к приходу мамы остались даже малейшие следы пиршества. Открыла
форточку в гостиной, побрызгала духами папу и Ди.
Через несколько минут вернулась мама. Она принесла от портнихи новое
платье к лету и была в прекрасном настроении. Мы пошли на кухню пить чай.
Мне было особенно хорошо в тот вечер с мамой. Наверное, я очень нуждалась в
ее оптимизме, твердости, в ее убежденности, что главное - быть всем вместе и
здоровыми. Рассказала об Олеге и Ди. О том, что они с папой искали выход и
не могли найти, а потом устали искать и легли спать. Умолчала только о водке
и совершенстве, как само Божество. Это навсегда осталось нашей тайной.
Мама внимательно слушала, улыбалась каким-то своим мыслям, шутила,
смеялась, когда я описывала две репетиции "Зазеркалья", потом энергично
заключила:
- Важно, что Ди вовремя пришла к нам. До того, как произошло
непоправимое. Мы найдем выход.
Мама всегда говорила "мы", хотя выходы находила только она.
- Главное - сейчас мы вместе и все здоровы. Утро вечера мудренее.
Самое потрясающее, что утро действительно оказалось мудренее вечера,
потому что, когда мы с Ди пришли утром в институт, на доске объявлений
красовался большой белый плакат, на котором красными буквами, выведенными в
старославянском стиле, сообщалось: "Дорогие актрисы "Зазеркалья"! Меня
загребли в армию, поэтому наш театр закрывается на неопределенный срок. Но
не навсегда! Удачной сессии. Олег".
Слова "удачной сессии" были выведены более жирным шрифтом и выглядели
явной насмешкой. Все актрисы "Зазеркалья" давно забросили занятия, а теперь,
кажется, собирались устраивать массовые рыдания по Олегу. Просто
коллективный "плач Ольги". Поинтересовалась у Ди, не намеревается ли и она
присоединиться к коллективному соплепусканию. Я издевалась над ней, но
только для того, чтобы вывести ее из состояния оцепенения, и вдруг в конце
последней лекции Ди подняла на меня глаза. Взгляд ее был решительным,
огненным, как у человека, принявшего твердое решение, от которого ни за что
не отступит, и она сказала:
- Это к лучшему! Теперь он точно будет мой!
Естественно, в тот момент я абсолютно не поняла, что имела в виду Ди, а