"Хулио Кортасар. Шея черного котенка" - читать интересную книгу автора

Хулио Кортасар

Шея черного котенка

Впрочем, такое с ним случалось не впервые, но всегда именно Лучо брал
на себя инициативу: держась за поручень, он как бы по неосторожности, из-за
болтанки вагонов, касался руки какой-нибудь блондинки или рыжеволосой, на
которую положил глаз, и тогда возникал контакт, зацепочка, проскальзывала
искра на миг раньше, чем на лице девушки появлялось выражение досады или
недовольства. Все зависело от множества вещей, иногда шло как по маслу и
остальные уловки вводились в игру так же естественно, как в окна вагонов
вплывали очередные станции. Однако в тот вечер происходило по-другому -
начиная с того, что Лучо продрог до костей и, войдя в метро на станции
"Улица Бак", почувствовал, как снег, густо запорошивший его волосы, стал
таять и затекать крупными холодными каплями за шарф; это отбивало охоту даже
думать, и Лучо просто стоял, зажатый между такими же, как и он, пассажирами,
мечтая о тепле, рюмке коньяка и надеясь прочитать свою газету до начала
урока немецкого языка, а он его изучал с половины восьмого до девяти. Все
было как всегда, за исключением этой черной перчаточки: уцепившись за
металлический поручень, она, эта черная перчаточка, среди сплетений рук,
локтей и пальто была совсем рядом с его мокрой коричневой перчаткой, а он
старался держаться как можно крепче и не свалиться на даму со свертками и ее
плаксивую девчушку. Внезапно Лучо осознал: малюсенький пальчик скользит по
его перчатке, стремясь оседлать ее, как всадник лошадь; все это исходило от
рукава довольно-таки поношенной шубки, но ее хозяйка - очень юная на вид
мулатка - отстраненно смотрела вниз: просто это был еще один толчок среди
всеобщего покачивания множества сгрудившихся тел. Лучо расценил все это как
отклонение от правил, но весьма занимательное, и, не ответив на заигрывание,
оставил руку там же, подумав, что девушка по своей рассеянности и не
заметила этого легкого праздника гаучо на мокром и смирном коне. Он хотел
было вынуть из кармана газету, к тому же места уже было достаточно, и хотя
бы пробежать по заголовкам, сообщающим о Биафре[1], Израиле или о студентах
Ла-Платы, но газета - в правом кармане, и, чтобы ее достать, нужно выпустить
поручень, а это лишило бы его опоры, столь необходимой на поворотах, так что
лучше держаться покрепче, а для девчушки, чтобы поменьше грустила и мать не
отчитывала ее тоном сборщика налогов, оставить среди плащей и свертков
небольшой и не очень надежный просвет.
Он почти не глядел на девушку-мулатку, подозревая, что под капюшоном
пальто скрывается роскошная копна вьющихся волос, и думал: при такой жаре
можно было бы откинуть капюшон назад; и именно в это время пальчик коснулся
его перчатки вновь: сначала один, затем два пальчика вскарабкались на
влажного коня. На повороте перед "Монпарнас-Бьенвеню" девушку бросило на
Лучо: ее рука соскользнула с коня и уцепилась за поручень - такая маленькая
и несмышленая рука рядом с внушительным конем, а он не преминул,
естественно, тут же ненавязчиво пощекотать ее своей мордочкой, сложенной из
двух пальцев, - мордочкой любопытной, но еще незнакомой и все еще влажной.
Кажется, девушка вдруг догадалась (но и раньше ее рассеянность была какой-то
резкой и непредвиденной) и отодвинула немного руку, глянув на Лучо из
затемненного проема капюшона, переведя затем взгляд на свою руку, будто
выражая несогласие или выверяя дистанцию, соответствующую хорошему