"Виталий Коротич. Лицо ненависти " - читать интересную книгу автора

прослеживать разрушительное влияние ненависти на страну. Ненависть
самоубийственна - я всегда это знал, но сейчас в Америке особенно четко
понял, насколько это верно.
Если книга, которую вы начали читать, заслуживает того, чтобы пережить
события, о которых она написана, то залог тому - лишь в грустной истине, что
ненависть бывает долговечна и поучительная самоубийственность ее для иных
государств и людей подтверждается снова и снова.
В том же Лоуренсе, будто желая отрезвить меня от доброго приема и
добрых лиц вокруг, некто, гостивший там и, судя по табличке на груди,
профессор Принстонского университета Герман Ермолаев, сказал мне: "Разрядки
вам хочется?! Не дождетесь!" - и я увидел побелевшие от ненависти глаза
человека, который, наверное, убил бы меня, будь его воля. Не знаю, кто он и
как попал в Америку, но капля нынешней ненависти - и от него, это я
ощутил...
Ненависть познается исподволь, не сразу, она - как застывающая смола
пушкинского дерева анчар, губительная для окружающих, но вызревшая в том же
мире, что и вся остальная жизнь. Это непросто. Диалектика.
Я и сам не сразу в это поверил. Даже когда читал и слушал людей, с чьим
мнением охотно считаюсь, тоже не сразу и не безоговорочно приходил к выводу,
что ненависть может так основательно перепахать столь многие души и ослепить
стольких людей. Впечатления складывались постепенно; ощущая направление
изменений чужой жизни, я одновременно понимал, что далеко не все приемлют
эти изменения безоговорочно.
Все непросто.
"Ты не узнаешь мою страну, - писал приятель из Чикаго, узнав, что я
собираюсь в Америку. - Наверное, и я стал другим. Все изменяется, и мне
очень хотелось бы ошибиться, когда я думаю, что страна моя с каждым днем
становится злее. Мне трудно все объяснить; иногда я думаю, что не надо
объяснять все, нельзя быть человеком, который хочет растолковать себе и
другим, почему у него именно такой, а не другой телефонный номер. Но
все-таки что-то происходит с Америкой, и я пытаюсь понять, что именно".
В этот раз мне не доведется быть в Чикаго: диапазон моих странствий - в
радиусе двадцати пяти миль от колонны на нью-йоркской площади Колумба.
Поскольку я прилетел на сессию ООН в составе делегации Украинской ССР, есть
множество ограничений и правил, распространяющихся по этому случаю на меня.
Если я (как это прежде случалось) захочу выехать из Нью-Йорка, то смогу
сделать это лишь по специальному разрешению, предварительно объявив полиции,
куда следую, по каким шоссе, где буду останавливаться, куда лечу, через
какие аэропорты, как надолго и с какой целью...
Итак, в основном Нью-Йорк. Это очень много. Беспредельный во многих
отношениях город; целый мир, куда можно легко окунаться и откуда не всегда
просто выныривать. Я расскажу обо всем, что здесь произойдет со мной; буду
вводить (я предупреждал) в рассказ выдержки из газет и журналов: хочется,
чтобы у вас было ощущение истинности, даже документальности рассказанного.
Буду приводить имена, даты, названия улиц и домов - все, как есть в
действительности. Потому что мне давно уже кажется: реальная жизнь
интереснее всех выдумок, и тезис Маяковского о необходимости остановиться на
всем скаку фантазий, чтобы отпить "из реки по имени Факт", ничуть не
устарел.
...Раз в неделю по телевидению в Нью-Йорке показывают необыкновенно