"Виталий Коротич. Лицо ненависти " - читать интересную книгу автора

интересные передачи: "Это невероятно" и "Хотите верьте, хотите нет".
Рассказывают о событиях совершенно неимоверных, но тем не менее происшедших
на самом деле. В начале октября зрителям представляли парашютиста,
совершившего поразительный по смелости прыжок. Два спортивных самолета шли
параллельными курсами. Из одного на маленьком парашютике выбросили большой
парашют, уложенный в ранце. Из второго самолета, что-то в уме просчитав,
выпрыгнул человек без парашюта - просто парень в комбинезоне. Он догнал в
воздухе свой парашют, который был не так уж и рядом - все-таки два разных
самолета, - пристегнулся к нему, открыл и приземлился.
Практически многое в здешней жизни выглядит похоже: где-то летит твой
парашют, и где-то летишь ты. За считанные секунды надо сориентироваться,
иначе вы оба хлопнетесь об землю и уйдете в нее. Страх при этом постоянен,
но его тоже нельзя выказывать; кроме тех случаев, когда окажется, что
парашюта нет. Тогда уже все равно...
Я хочу разговаривать в этой книге с вами, с самим собою и с теми, кто
ждал меня дома и кому я писал письма.


ПИСЬМО (1)

Милая моя, в этой книге непременно должны быть мои письма к тебе. Когда
я уезжал в Америку, ты сказала, что там страшно. У меня никогда раньше не
бывало страха перед поездкой за океан - никогда прежде, но в этот раз я
начал очень быстро понимать, что в стране многое не так, как прежде. Когда
ты говорила о страхе, то, верно, вспоминала услышанное, прочитанное в
письмах из-за океана, даже понятое сквозь строки. Письма теперь идут дольше,
потому что прямого воздушного сообщения между Соединенными Штатами и нашей
страной нет уже несколько лет: господин Американский президент запретили...
Сразу же можно отчетливо ощутить, насколько добавилось ненависти в Америке;
ненависть эта настолько активна, что отчетливо ощущается даже на огромном
расстоянии от американских городов и людей.
Ты знаешь, я всегда заинтересованно всматривался в то, что зовется
американским духом - даже в самом схематичном, самом упрощенном восприятии
его, - будто беседовал с ковбоем с рекламы сигарет "Мальборо". Но за многие
годы у нас с тобой появилось немало приятелей и просто хороших знакомых в
Америке - врачей, писателей, архитекторов, - я узнал в этой стране немало
умных людей, дружбой с которыми вполне можно гордиться. Люди менялись,
менялись фермы и города. Меня в Америке обласкивали и грабили, всякое
бывало, но ни ты, ни я никогда не боялись этой страны. Когда ты, прощаясь,
сказала: "Там страшно", - я подумал, что пройти бы лучше мимо этого страха;
вдруг повезет?
А вместо этого я окунулся в страх. Вначале в чужой. Америка никогда не
была особенно доброй, но такой злой она тоже не была никогда.
Существует старая и великая мудрость: что народ, угнетающий другие
народы, свободным быть не может. Чуть перефразируя этот тезис, можно
сказать, что народ, от имени которого пытаются подчинить мир силой и
страхом, сам будет изнемогать от ужаса и насилия.
Я - об Америке. Могу так уверенно об этом писать, потому что люди этой
страны разнообразны, но в той или иной степени страх уродует их всех. Даже
тех, кто создает атмосферу страха (классический пример - в самой же