"Виталий Коротич. Лицо ненависти " - читать интересную книгу авторашортах и сарафанах (или в одежде, которая в немецкой табели о национальных
костюмах похожа на сарафан). И тут, вспышкой напомнив, что город это чужой и любят здесь далеко не каждого, перед глазами у меня поплыл большой транспарант с английскими словами "Верните нам!", а затем серая грудь в крестах и плакат со словом "Кенигсберг", и еще одна такая же грудь, и над ней плакат со словом "Данциг". По Пятой авеню плыл еще один автомобиль марки БМВ, включенный в состав парада; над автомобилем реял большой флаг с призывом: "Возвратите нам Данциг!" Человек за рулем БМВ был одет в уже не новый серый мундир гитлеровского вермахта и в серую же тирольскую шляпу с зеленым перышком. На груди у человека было много наград, среди них несколько крестообразных. - А где это Данциг? - спросила у меня Кэт, лизнув мороженое. - Нигде, - сказал я. - Такого города уже нет. Он был до войны, и, чтобы попытаться вернуть его, войну надо начать сначала. Кэт ковырнула мороженое ложечкой и демонстративно утратила интерес к шествию, которое громыхало барабанами, мешая нам сосредоточиться на беседе. - Что вы делали в парке? - улыбнулась Кэт и прищуренно взглянула на меня. - Вы ведь приезжий? - В Америке все приезжие. Даже те, кто празднует очередную годовщину своего приезда, как эти вот, на параде. Мне не хотелось, чтобы Кэт втянула меня в долгую беседу, где ей многое будет непонятно; я уже устал от нашего с ней безразличного добродушия, от чужой беды и чужой наглости, от чужой торжественности: в нью-йоркский день было напихано всего предостаточно. Мы еще немного поели мороженое, и я прямо над зонтиками кафе - трепыхался большой флаг с алым сердцем и словами о любви к Нью-Йорку. - Сегодня по городу бродить не надо, Кэт, - сказал я усталым и немолодым голосом так, чтобы она ощутила. - Ты мне позвони... - Ага. - грустно взглянула Кэт и так же грустно улыбнулась, и я почувствовал, до чего ей одиноко. - Вы точно приезжий. Американец бы попробовал меня соблазнить. Или еще что-нибудь в этом духе... - А что бывает в этом духе? - спросил я. - Позвоню вам, раз вы такой, - сказала Кэт и спрятала мою визитную карточку, не читая. На карточке было написано, из какой я страны. Сегодня утром президент Рейган в очередной раз грозил нашей стране своим выразительным голливудским пальцем и всячески нас поносил. Это надо видеть, потому что следом за президентом, как правило, подключаются разные мелкие шавки, внушающие, что главные американские тревоги связаны именно с нашей страной. И слова "Я люблю Нью-Йорк" начинают звучать как призыв защитить бетоны любимого города, причем защитить их именно от меня и моих соотечественников. Кстати, еще раз о любви. Видя и слыша все здешние антисоветские речи, понимая, сколько здесь делается для того, чтобы не только оболгать нас, но и друзей наших, я думаю, до чего же иногда добры бываем мы к тем, кто не заслуживает даже доброго слова. Только что я купил нью-йоркскую "Дейли ньюс" и прямо на улице, на ходу, прочел там заметки некого бегуна, наивно приглашенного в нашу страну для участия в марафонском беге. Почему-то я представлял, читая, как с этим типом носились: знаю ведь, спрашивали, не |
|
|