"Виталий Коротич. Лицо ненависти " - читать интересную книгу автора

Барк, возглавивший следствие, сказал нашему корреспонденту, что около 350 из
1800 человек персонала гостиницы уже допрошены в стремлении больше узнать об
убийце, которым мог быть как тот, кто живет в гостинице, так и тот, кто в
ней служит..."

ИЗ ЖУРНАЛА "ЮС НЬЮС ЭНД УОРД РИПОРТ",

27 сентября 1982 г.
"Правительство совершенно не способно что-либо сделать с уличными
преступлениями, но это не останавливает политических лидеров обеих партий в
обсуждении этой темы... Преступники не могут быть устранены с улиц, пока не
найдутся деньги на содержание полиции, чтобы ловить их, и на постройку
тюрем, чтобы их содержать..."

ИЗ ГАЗЕТЫ "НЬЮ-ЙОРК ПОСТ",

9 ноября 1982 г.
"Владелец оружейного магазина убил троих мужчин из автомата и одного
ранил вчера, когда они грабили его оружие. Хеншен, 42-летний бывший
полисмен, сказал, что он навел свою автоматическую винтовку "М-16" на
четырех мужчин, когда они вломились в его выставочный зал и начали разбирать
оружие. Когда он приказал мужчинам остановиться, по крайней мере четыре
ствола повернулись в его сторону. "Мы с этими людьми противостояли друг
другу. Я понял, что или они, или я", - сказал Хеншен. Одной очередью из
автомата он положил всех четырех мужчин, прежде чем они успели
выстрелить..."


ПИСЬМО (6)

Милая моя, так сложилось, что я очень часто и самое меньшее по полчаса
разговариваю со своей новой горничной. Она полька, недавно здесь; по
воскресеньям вместо нее бывает другая женщина, потому что моя горничная -
ревностная католичка и проводит воскресный день в молитвах и размышлениях о
материях неземных. Ее дело.
В газетах много пишут о том, как в Нью-Йорке грабят церкви и как
поступают с пойманными в темном переулке монашками; очевидно, прихожане в
разговорах между собой обменивались живыми подробностями преступлений,
связанных с миром религии, потому что моя горничная дополняла газетную
информацию весьма живописно. Как правило, она умудрялась приходить именно в
обеденный перерыв, и, пока я готовил себе еду, горничная повествовала обо
всем, что случается в городе с верующими и безбожниками. Поскольку
английский язык моей горничной на две трети состоял из польских слов,
слушать ее было особенно интересно, и я никак не решался сказать
информированной католичке, чтобы она подобрала другое время для своих
визитов. Одно послабление, одна внутренняя капитуляция всегда влекут за
собой другую: горничная стала убирать у меня все хуже и хуже.
Вчера, когда я пришел в номер, постель была не застелена и ковер не
пропылесосен; полотенца, впрочем, были все свежие. Возвращаясь после обеда в
ООН, я сказал, отдавая администратору ключ, что горничная может всегда