"Виталий Коротич. Лицо ненависти " - читать интересную книгу автора

Кстати, немало пишут об этом и в газетах; писали и о Марии, приехавшей в
Америку и теряющей здесь несовершеннолетнего сына Володю; немного писали об
этом, но заметно. Во всяком случае, когда в отведенные мне десять минут я
излагал, как в США советского мальчика Володю делают Уолтером, в зале стало
тихо. Кто-то даже громко поддакнул, когда я спросил у представителя
Соединенных Штатов, что бы предприняла его страна, если бы подобное
случилось с американским школьником в Москве? Почему они позволяют себе
похищать детей? В их стране это преступление, именуемое киднеппингом, а
проще - похищением, карается очень строго, а как будет сейчас?
Американский делегат воспользовался своим правом для ответа в конце
этого же заседания. Он, видимо, знал, о чем может пойти речь, потому что
процитировал статью какого-то беглого московского адвоката, мелькнувшую в
здешней прессе. Бывший слуга советского правосудия врал изо всех сил, в
частности, он писал, что мальчика непременно "сошлют в Сибирь строить
газопроводы" на всю оставшуюся жизнь. Кроме того, американец сказал, что
окончательный ответ на вопрос - дело суда и пусть суд решает...
Все было яснее ясного: они будут переводить этот разговор на шепот,
тянуть с ответами, путать в судах. Механизм ненависти и неправды отлажен до
тонкостей. Бедный Володя-Уолтер попал между шестеренками, выточенными на
таких серьезных станках, что они его скорее изомнут и сжуют, чем выпустят.
Тем более в последние месяцы американская пропаганда в очередной раз
принялась перегружать проблемы с больной головы на здоровую, пуская
чернильные фонтаны по поводу того, что уж если где иностранных рабочих и
угнетают, то конечно же в странах социализма, а не в Соединенных Штатах.
Володя-Уолтер для них в этой игре - малая пешка, и они его замаскируют так,
что мало кто разберется, это уж точно. Только что здешний министр обороны
Каспар Уайнбергер стучал своими маленькими ручками-ножками, требуя, чтобы
никто не смел предъявлять Америке никаких претензий по поводу прав человека
и по всем прочим поводам, - очень министр нервничал и врал.
Мне всегда казалось, что наглость не может и не должна становиться ни
оружием, ни аргументом, иначе будет не дискуссия, а ссора в трамвае. Но тем
не менее. Этот урок я тоже должен был усваивать, к собственному сожалению, а
не к радости.
Но цену американским усилиям по противопоставлению и разобщению народов
понимают все лучше: старинный имперский принцип "разделяй и властвуй". И в
самих Соединенных Штатах новая репутация страны не всем по душе. Дело в том,
что огромная часть населения страны всегда заботилась об ее авторитете и
дорожила им. Совестливость многих американцев хорошо известна: только в
послевоенное время здесь жили писатели ранга Хемингуэя и Фолкнера, поэты
ранга Сендберга и Фроста, такие ученые, как Эйнштейн и Оппенгеймер. Но
приступы самовлюбленности нет-нет да и вспыхивают в части заокеанских душ;
попросту не всегда этим душам удавалось вести себя так нагло и самоуверенно,
как сегодня. Когда-то великий американский мыслитель Эмерсон, один из тех,
кто боролся за демократию в Штатах, вовремя поддержал Уолта Уитмена и делал
для доброго имени своей страны все, что мог, сказал очень просто и
убедительно: "Моя свобода размахивать руками заканчивается там, где
начинается нос моего ближнего". Можно бы и напомнить эти слова вслух - в тех
же Объединенных Нациях; а можно бы и слова другого американца, бывшего посла
в Москве Кеннана: "Если мы отбросим идефикс, будто русские жаждут сбросить
на нас бомбу, и вместо этого подумаем о будущем планеты, наше положение