"Михаил Коряков. Освобождение души " - читать интересную книгу автора

- Тише, ты! Услышут... - толкнула ее в плечо подруга, белесая и
толстая, с округлыми плечами девка.
- Ну, и пусть! Чисто Афонюшка с Большой мельницы: "Таварышши
холхозники, атмичаю..." Вот намаялись мы, как он бригадиром у нас на колхозе
стал. Чуть что, штраф! Лушке Егоровой полтрудодня из книжки вымарал, так она
как цапнет его за бороду! Пиши, кричит, обратно, а то все бабе расскажу, как
ты в амбар к Марфе Терехиной лазиишь...
- ...Товарищ Сталин далее говорит, что армия передовой, прогрессивной
страны... - Закованный в броню цитат, комиссар был непроницаем. Он был глух
и слеп - до тупости, идиотизма.
Беседа была окончена. Комиссар, довольный, постукивал по портсигару
папиросой. Каждое утро он составлял план работы на день, - это вменялось в
обязанность армейским политработникам, - и он чувствовал удовлетворение, что
сегодня план осуществляется без пропусков. Доволен был и лейтенант: после
обеда кончалось его дежурство, он собирался в Москву - отвезти в
военно-портновскую мастерскую ордер, полученный на пошивку кителя.
- Обед! - крикнул лейтенант, и слегка смутился, столкнувшись с темными
блестящими глазами девки-чернавочки.
Подняв на плечо железную лопату, отшлифованную песком, она прошла мимо
него по щепкам, колючей сухой траве. Лейтенант посмотрел ей вслед, на
маленькие и круглые, в желтой глине, пятки.
Девка, чувствуя на себе его взгляд, притопнула ногой и, смешиваясь в
пестрой толпе, шедшей в деревню обедать, запела высоко и резко:

...Московские дамочки
...Не копайте ямочки
...Ой-да эти ваши ямочки
...Не удержут таночки.

Шурка Яковлев спросил меня:
- Послушайте, вы, филолог... вы знаете, откуда пошло слово "шамать"?
- Вот уж чего не знаю, того не знаю, - сказал я, смиряясь перед
шуркиной манерой задирать каждого человека. - Интересовался, смотрел у Даля,
но там какое то чепуховое толкование. По Далю, "шамать" - "медленно идти".
- Слухайте сюда, филолог, - усмехнулся Шурка, принимая блатной тон. - Я
этих ваших Далев - или как там, Далей - не читал. Зачем он не обратился ко
мне, я бы ему выдал вполне компетентную справку. В двадцать четвертом году,
когда я проделал в ящике под вагоном увлекательное путешествие
Москва-Тифлис, я увидел, что моя чумазая братва целиком и полностью
захватила улицы Теплого города. По Тифлису стон стоял: "Тетенька, дайте
почамать", "Дяденька, чамать хотца". "Чамо" по грузински "кушать", "есть".
Мы разнесли это слово по всей России. Отсюда и повелось: "шамать",
"шамовка", "пойду подшамаю".
Так я узнал, что Шурка Яковлев был беспризорником. Воспитывался Шурка в
детдоме " 1854. Несколько раз убегал - в поля, российские просторы. Ездил в
"Ташкент, город хлебный", любил бывать в Тифлисе, по Волге спускался от
Твери до Астрахани, но предпочтение отдавал Москве и Цветному бульвару.
Маленький чертенок - в саже, угольной пыли - он плясал, взмахивая лохмотьями
рукавов, на перронах вокзалов, на панелях городов, собирал копеечки и
смотрел в публику блестящими глазами, выставлял, смеясь, широкую, как у