"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

Есть! Стрелка остановилась на красном.
- Моя! - произнес граф без голоса, одними губами, и продолжил, обратясь
к Яшвилю: - Вы не виноваты в моей... подлости, полковник. Однако вы
допустили несколько неуважительных выражений в адрес особы, заслуживающей
совсем иных отзывов. Бросить перчатку? Или договоримся без лишнего шума?
- Я принимаю ваш вызов.

Дуэли не суждено было начаться. Еще секунданты уточняли условия и
меряли шаги, когда на опушке леса показалась повозка.
- Николай Петрович! Барин! - слуга кричал издали, размахивал руками. -
Еле нашли вас... Беда!
Шереметев понял: батюшка...
- От удара скончались в одночасье. Пожалуйте в сани.
Князь Яшвиль подошел, обнял врага и соперника.
- Укрепите свое сердце. Я знал Петра Борисовича с детства и почитал за
пример. Элиза любит вашего батюшку как родного...

Сразу же после похорон, по распутице, взяв отпуск по службе, молодой
граф отправился в Москву, а оттуда в Кусково. Там, в "Мыльне", в дальней
скромной комнатке ждала его любящая и любимая Параша.
Вся закутанная в темную шаль, без украшений и даже без сережек, которых
обычно не снимала. Бесплотна, как тень.
"Как постарел!" - в самое сердце кольнуло Парашу. Горбится, одиночество
проглядывает в каждой линии фигуры, в каждом жесте.
Подошла, обняла, закинув руки ему за голову. Упал на пол старушечий
покров, обнажая беспомощно-худенькие ключицы и тонкие озябшие руки.
Опустился граф перед ней на колени.
- Прости.
...Та весна, горькая, с примесью усталости и чувства утраты, была
особой среди других весен. Весна любви осознанной и зрелой...

10

Теперь они говорили друг с другом обо всем как люди родные и бесконечно
близкие. Та откровенность, которая была невозможной в романтических
отношениях, стала доступной и необходимой. Река, миновав пороги, разлилась
по равнинному житейскому руслу, течение мыслей и чувств стало спокойнее.
- Считал и считаю тебя супругой своей перед Господом, - каждый день
повторял Параше граф. И сокрушался: - Жаль, не могу назвать тебя женой и
перед людьми. Но для меня ты супруга истинная.
Впрочем, после смерти батюшки отпали многие запреты, возникла иллюзия,
будто преодолим и этот - на неравный брак. Николай Петрович решил приучить к
мысли о мезальянсе сначала самых близких людей и дворню, после - светскую
компанию, после - все высшее общество и власть.
То, что задумал, держал при себе до последнего. Однажды ближе к вечеру
зашел в Парашину "светелку".
- Собирайся, душа моя. Бал у Долгоруких.
- Но... Но мне нельзя, милый, - опешила Параша.
- Непременно поедешь со мной. Только что получено платье из Парижа,
которое я предусмотрительно заказал для этого случая. Драгоценности тоже