"Инна Яковлевна Кошелева. Пламя судьбы " - читать интересную книгу автора

- Где обольстительница нашего хозяина? - спросила одна дама другую. Не
громко спросила, но и не тихо, а так, чтобы все желающие могли принять в
разговоре участие. - Она, я слыхала, танцорка...
- Танцорка сумела то, чего не сумели знатные невесты, - ехидно заметила
костистая старуха со следами былой красоты. Весь вид ее говорил: мне бы да
молодые годы...
Вмешался и князь Долгорукий, родственник Шереметева, один из тех, кому
был особенно невыгоден безумный союз графа и крепостной крестьянки.
"Балкон", нелепо качнувшись в сторону сплетничавших, пробасил:
- Она не танцует, она поет. Но что толку-то?
Модницы собирались спросить, какой толк имеется в виду, но в это время
Вороблевский, взявший на себя обязанности церемониймейстера, дал знак
музыкантам.
Открылись дальние двери, но за ними было пусто. Музыканты повторили
несколько тактов мазурки и снова замолкли. Граф неприлично задерживался. По
толпе пошли шепотки: "Что случилось? В чем же дело?"
Если бы собравшиеся могли быть свидетелями той сцены, которая произошла
в "светелке"! Сколько пищи они получили бы для пересудов!
Зайдя за Парашей, граф нашел ее вовсе не в ослепительном наряде. И
произведение куаферского искусства на голове отсутствовало.
- Как понять? - грозным с Парашей граф быть не мог, но рассерженности
своей, своего неудовольствия на сей раз не скрывал.
Прижалась к нему всем телом:
- Вы скоро поймете, что так лучше. Поверьте мне.
Времени на спор и тем более на ссору не было...
Как только Николай Петрович появился в дверях об руку с Парашей, гости
замерли - не столько от почтительности, сколько от неожиданности. Вот так
открыто демонстрировать свою привязанность к актрисе? К крепостной? А граф
между тем провел свою спутницу к центру зала.
- Хочу вам, моим друзьям, представить лучшую певицу моего театра
Прасковью Ивановну. Эта женщина - незаменимый помощник мне в делах
артистических и музыкальных. Но особенно я ей благодарен за поддержку в
трудное время после смерти родителя моего. С нею вместе посмотрим мы
спектакль, который поставлен любителями для показа в дворянском клубе и
любезно привезен исполнителями сюда.
Хоть бы кто сказал слово. Ни вздоха, ни шепота - тяжелое мрачное
молчание. Знать в упор рассматривала Парашу.
...Она долго сомневалась, выбирая наряд. Долго не решалась ослушаться
графа. И все-таки остановилась на строгом темном платье под горло, - ни
одного украшения, только большой медальон с портретом Николая Петровича.
Правильно выбрала: так вот, закрытой тканью, легче под недобрыми взглядами.
Наконец зашептались. Чуткий слух улавливал издали: "Вот эта и..."
"...Больше похожа на инокиню, чем на любовницу..." Какая-то барынька
решилась: надо же кому-то указать этой девке ее место. Заговорила с Парашей
по-французски, и не только о погоде-здоровье, но и о сюжете "Безумной Нины",
а значит, о любви, измене, о модных романах, перепевающих те же мотивы.
Параша вела разговор спокойно, уверенно, на равных, и поразила всех свободой
и остротой своих суждений.
Княгиня Долгорукая, новоиспеченная супруга "Балкона", была уязвлена
тем, что ее пригласили петь перед простолюдинкой и рабыней, однако отказать